Благовещенец рассказал о том, как принимал участие в боевых действиях на востоке Украины

Житель Благовещенска Сергей Казачинский вернулся в родной город из Донецкой области, где, как он сам рассказывает, воевал в ополчении. С мая по сентябрь 2014 года он дважды ездил туда, по его словам, «в командировки» и принимал участие в боевых действиях против войск Украины. До этого он ни разу не бывал в горячих точках и даже не имел воинской подготовки.

«У меня было много причин туда поехать, я вырос на старых советских понятиях, – рассказал Казачинский о причинах, которые подтолкнули его ехать воевать за Донецкую республику. – Человек иногда может и должен брать в руки оружие, чтобы защитить что-то. Два моих прадеда и один дед воевали, чем я хуже?»

Под «что-то» амурский ополченец в своём случае понимает защиту конкретных, простых людей, живущих на востоке Украины. «Я понимаю, что политика всегда была и будет грязным делом, – добавил он. – Поэтому я воевал не за политиков. Но есть люди, которые не виноваты в том, что они попали в такую ситуацию. Одни живут под бомбами, другие живут и борются. Мне захотелось этим людям помочь».

«Дорогу» в ополчение он нашёл сам через Интернет. «Есть множество способов. Кто только ни собирал желающих для выезда в Украину, – усмехнулся Сергей. – Я нашёл не меньше пяти-шести сайтов, на которых разные объединения организовывали добровольцев для войны в Украине. Сам добирался до Ростова, там уже нас организовали».

Благовещенец прямо заявил, что за несение военной службы им платили. «Если человеку дать в руки оружие и не обеспечивать его необходимыми для жизни средствами, то это может привести к печальным последствиям, – пояснил Сергей Казачинский. – Так что зарплата была, на жизнь хватало. Даже домой кое-что привёз».

Где и как учился воевать, Сергей не рассказал, но упомянул, что «коллектив» старались сформировать ещё в России, чтобы «за ленточкой» не знакомились друг с другом. У их подразделения определённого названия не было. Правда, иногда их неофициально называли первой интербригадой. Также амурчанин рассказал, что видел в украинских СМИ фото свои и однополчан, где было подписано, что это «спецназ ФСБ». Земляков он там не встретил. По слухам, пояснил Казачинский, в Новороссию воевать поехали восемь благовещенцев, но ни об одном он ничего не слышал. Зато встретил целый отряд – человек 20 – из Владивостока. Соотношение местных и приезжих из России в ополчении было разным. Благовещенец рассказал, что служил в Снежном и признался, что в определённые моменты добровольцев из России было даже большинство.

Гражданский житель Благовещенска говорит, что за эти две «командировки» научился пользоваться автоматом Калашникова, РПГ, ПТУРС и ПЗРК. Об участии в боевых действиях Казачинский рассказывает открыто, но без подробностей. «Слава богу, в штурмах зданий я не участвовал, – пояснил он. – Там очень трудно выжить».

Несмотря на отсутствие боевого опыта, война не произвела на благовещенца сильного эффекта. «Первый мой бой – это шесть дней сидения в окопах под артобстрелом, – рассказал он. – На нас никто не нападал, только стреляли. Было страшно, но я сделал всё, что мог: зарылся поглубже в окоп, накрылся каской – всё, что от меня зависело». Полноценное боевое столкновение произошло у села Заичино.

«Я ничего особого не чувствовал, – признался Сергей. – Передо мной были враги. И, если бы я позволил себе начать философствовать в окопе, меня бы убили».

Особой ненависти к тем, с кем приходилось воевать, Сергей не испытывает. Признаётся, что неприязнь у него вызывали не противники с другой стороны фронта, а жители «Новороссии», убежавшие в Россию. «Среди жителей Донецкой области в ополчении было больше мужчин старше 30 лет, которые ещё воспитывались в СССР, – рассказал он. – Молодёжи было мало».

При этом, по его мнению, большинство украинцев просто не понимает, что идёт война. Фронт стоит не сплошной линией, бои идут лишь в узловых точках. Поэтому общение между востоком и западом идёт достаточно активное. Гражданские ездят в обе стороны достаточно часто.

Сергея огорчает, что не все в России поддерживают жителей Донецка и Луганска. «Горе в том, что сейчас не 1941 год, не вся страна едина, не все поддерживают», – подытожил он.

Романтизм у Сергея, по его собственному признанию, закончился ещё в первую «командировку». «Война – это плохо, – соглашается он. – Но вот на Украине сейчас много говорят об отделении Сибири от России. Я понимаю, что это пропаганда, но, если бы это оказалась правда, и началась война, я бы пошёл воевать против сепаратистов. Я прекрасно понимаю, что богатства Сибири не дают спокойно спать всему западному миру, и свободная Сибирь станет у них марионеткой».

В конце разговора Сергей Казачинский признался, что участие в войне на Украине стало для него очень важным событием в жизни. «Там я понимал, для чего я живу, я чувствовал себя более необходимым, чем здесь, – рассказал он. – Здесь чем я занимаюсь? Что я делаю такое, что оправдало бы моё существование? А там я полезен. Когда я увидел в первый раз танки, я не побежал, а зачем-то схватился за автомат».