Татьяна Ракутина, лидер амурских коммунистов, стала героиней программы Сергея Логвинова «Между тем», выходящей еженедельно в эфире телекомпании «Альфа-канал». По словам ведущего, убежденная коммунистка и, как оказалось, закаленный боец уверена, что настоящие времена для КПРФ еще не наступили. Текстовая версия беседы опубликована на Амур.инфо.
Ведущий: – Ракутина у нас кто? Охарактеризуй мне Ракутину.
Татьяна Ракутина: – В двух словах?
– Можно в трех.
– В трех… Ну, наверное, главное – честный принципиальный человек.
– Скажи пожалуйста, ты хорошо помнишь слова старого советского гимна?
– Наизусть.
– Припев.
– Не то что хорошо. Я их просто помню.
– Партия Ленина…?
– Сила народная, нас к торжеству коммунизма ведет.
– Ты случайно не помнишь, когда должно было наступить то самое время, когда должен был прийти тот самый коммунизм?
– Я не то что его не помню. Да, были какие-то даты: что к 2000-му году (сейчас это очень любят у нас обсуждать и муссировать) каждая семья получит по двухкомнатной квартире, и так далее. Но конкретной даты – завтра или послезавтра – не было.
– А вообще, что такое коммунизм, в пресловутой «победе бессмертных идей которого мы видим грядущее нашей страны», как пелось в том же гимне?
– Главное, что я вижу главным для себя в идее коммунизма – это то, что человек труда востребован обществом, и он делится с обществом, и общество с ним делится. Это когда каждый человек, в особенности молодой человек, имеет равные возможности для своей реализации. Не когда у кого-то денег больше, не когда у кого-то блат есть – то есть вот ты окончил школу, вуз, и каждый имеет равные возможности реализовать себя по своим мозгам. Теория коммунизма, марксизма-ленинизма прописана во всех учебниках, и нашим зрителям, наверное…
– Да учебников понаписали тонны! Тонны целые написали этих учебников.
– … Не будем их утомлять.
– Если так все это красиво, то почему ни одна страна в мире не живет с этим так называемым коммунизмом? Какая страна живет с коммунизмом, скажи мне? Ни одна!
– Невозможно построить коммунизм в отдельно взятой стране. Ты это прекрасно понимаешь.
– Так у нас же КПСС собиралась построить?
– Не в отдельно взятой стране. Такого никогда не было. Это переврали те люди, которые называют себя демократами и которые 15 лет назад просто предали идеи коммунизма, социализма.
– Аа-а-а… После прихода советской власти сколько умов уехало за границу. Те же эмигранты харбинские. Когда партия лгала и приглашала их вернуться на родину, не тебе мне рассказывать, что с таможни этих людей куда увозили? В лагеря! А парткомы, которые были на фабриках и заводах, которые много судеб людских испохабили? А люди, которых страна, Советский Союз, не пускала…
– Давай говорить конкретно.
– …Подожди! Советский Союз не выпускал их за пределы своей территории, кое-кому удавалось вырваться – нашим талантливым людям – они просили политического убежища. Это все было при КПСС.
– Становление коммунизма, конечно, проходило тяжеловато. Это понятно. Мы и сегодня не очень хорошо живем, и причем живем уже 17 лет.
– Но мы сегодня свободны!
– Свободны в чем?
– Свободны думать, свободны говорить! При мне, когда я начинал работать в журналистике, существовал специальный отдел, завлит назывался, который напрямую подчинялся обкому, крайкому КПСС. И мне говорили, что можно оставить в моей статье, а что – нет. А сегодня мы с тобой записываемся, и никто не сидит, не контролирует, что пойдет в эфир.
– Мы и сегодня несвободны.
– Вас не любит сегодняшняя власть?
– Ненавидит.
– Вот если бы были сейчас те времена 37-го года, то я не позволил бы себе с той партией, которую ненавидит власть, идти под ручку вдоль площади Ленина.
(зал заседаний Законодательного собрания Амурской области, кресло председателя)
– Пока здесь никого нет, посиди-ка в кресле председателя Заксобрания.
– Я думаю, оно для меня пока неудобно (садится) Причем я думаю, что оно не менее неудобно и для Николая Николаевича Швеца.
– Почему?
– Кресло становится удобным тогда, когда ты достоин в нем сидеть.
– А он недостоин?
– Я считаю, что нет.
– Мне не нравится, как сегодня выстраивается политика партии «Единая Россия». Но в коммунистическую партию, от которой очень много людей настрадалось, я тоже никогда не вступлю и не хочу. И тех времен, которые были раньше, я тоже не хочу.
– И я этого не хочу! Мне не нравится, что я сегодня живу в 37-м году, хотя на календаре 2008 год.
– Если бы ты сегодня жила в 37-м году, ты бы не сидела бы здесь и не отвечала на мои вопросы.
– Был губернатор, который разрешал говорить. Потом приехал губернатор, который перестал разрешать говорить. Я помню то самое время, которое было в феврале-марте 2008 года, когда ни один телеканал в Благовещенске и в области даже за деньги не пускал коммунистов в эфир.
– Когда в этом кресле сидел иногда заезжающий к нам губернатор Колесов, ты помнишь, какие вопросы ты ему задавала с того кресла?
– Самый первый вопрос, который я ему задала в этом зале (понятно, что первые были при утверждении), это был момент прошлого года, когда во все свои поездки по регионам – мы их помним, такие помпезные – губернатор брал с собой бывшего депутата Владимира Анатольевича Кулинича. Я его спросила: «Николай Александрович, как может другой депутат съездить вместе с вами, пообщаться с народом?» Николай Александрович как всегда браво ответил: «Зайдите в приемную, вам дадут мой график поездок, в любое время, Татьяна Анатольевна, я вас тоже приглашаю». В приемной мне сказали, что график этот – чуть ли не тайный документ, никто мне его не предоставил.
– Ну ладно. Выходи из этого кресла, а то привыкнешь еще. А ты бы хотела быть председателем Заксобрания?
– Законодательного собрания сегодняшнего созыва – не хотела бы. Я считаю, что главная роль, главная функция и задача председателя Законодательного собрания – повышать роль законодательного органа. К сожалению, сегодня две трети депутатов, которые сами своей роли не понимают и биться за них никакого желания нет.
– Так, быстро на вертикаль власти. Губернаторы – это уже аксиома – назначаются сверху. Президент присылает кандидатуру. Вот вас, реально, в Заксобрании семь человек. Какой смысл? Вы прекрасно знаете, что, голосуя против того или иного губернатора, вам все равно предстоит с ним работать. Я последний пример имею в виду, вот Кожемяко сюда прислали. Но ведь понятно, что вас меньшинство. Какой смысл голосовать против, если понятно, что все равно работать с ним в области? Просто, чтобы быть чистенькими перед своей партией: «А мы вот все-таки проголосовали против». В данном случае где конструктивизм?
– Так нельзя говорить – «чтобы быть чистенькими перед партией». Я считаю, что даже если ты в меньшинстве, ты обязан выражать свою позицию. Обязан не перед партией, не перед обществом. Я считаю, что прежде всего я обязана перед самой собой, и для меня главное – спокойно спать по ночам.
(Боулинг. Татьяна Ракутина кидает шар, сбивает все кегли: «Левее, главное, левее – это коммунистическая методика»)
– Правда ли, что экс-губернатор Колесов в свое время пытался с тобой договориться? Я, мол, тебе должность, а ты перестаешь бузить?
– Такого торга не было. Наверное, это красиво сейчас прозвучало, но этого не было. Николай Александрович просто спросил у меня: «Я слышал, что ты ищешь работу», на что я ответила: «Нет, работа у меня есть – я нахожусь в декретном отпуске». Он сказал: «Ну, не нужна так не нужна. Если что, обращайся». Я ответила, что обращусь в службу занятости, если мне понадобится.
– Вообще, с тобой можно договориться?
– Нет. Со мной договориться нельзя.
– На предмет расставания с коммунистическими идеями с тобой договориться невозможно?
– Нет. Лучше не надо тратить время.
– Ты такой закаленный боец?
– Да.
(Двор, где живет Татьяна Ракутина. Ведущий обливает её водой из ведра)
– Резче!
– Ой, какой ужас.
– Собака, отдавай тапочки! Закаляйте волю и дух!
– Тебе часто бывает тяжело?
– Трудно – да. Трудности бывают, но, как сказал один мой знакомый человек, трудности нужно преодолевать – в этом развитие человека. Я это запомнила.
– Тебе было тяжело, когда вы с мужем Максом ожидали двойню, а тебе принесли одного ребенка? А про второго ребенка сказали, что очень неприятная ситуация случилась.
– Это такой эпизод в моей жизни, который (пауза, вздыхает) я не то что на телевидении, а вообще вслух с кем-то кроме членов своей семьи не проговариваю. На тот момент, когда родилась моя дочь Полина, я уже знала о том, что это один ребенок, который у меня родился живым.
– Таня, ведь ты борец по натуре. Почему не было никакого разбирательства, расследования? А если это криминал или еще что-то? Почему ты за такие идеи партийные борешься, а за жизнь собственного ребенка и хотя бы за желание узнать правду? Я просто знаю это из первоисточников, за желание узнать правду ты почему-то не боролась?
– Ты начал с вопроса «Было ли тяжело?» Вот сейчас, да и не только сейчас, я думаю точно так же, как ты, но эти мысли пришли спустя более чем полгода. Тяжелая ситуация была и со здоровьем Полины, которая родилась живой. Мысли были тогда заняты ею. Были и разговоры среди врачей, что ребенок может остаться инвалидом, и ходить не будет… Все силы мои тогда были положены на это. Не на партию, нет – я нормальный человек, я занималась своим ребенком. Вот опять же, о чем я… Вообще, я очень искренне жалею, что на тот момент врачи, воспользовавшись этим моим состоянием, убедили меня не хоронить ребенка. Они смогли убедить и меня, и моего мужа. Вот об этом я буду жалеть всегда. Они убедили меня отказаться от захоронения и сами похоронили ребенка. Конечно, потом и возникла эта мысль – а почему они это сделали?
– Ты не можешь предполагать, что вся твоя «беготня», будучи беременной, на все эти акции, на все эти сжигания флагов, на все остальное, могла повлиять? Может быть, нужно было себя во время беременности поберечь?
– То, что ты говоришь, относится к моей первой беременности. Тогда у меня родилась нормальная, здоровая дочь, Катюха (немного отступим от грустного), с которой ты познакомился. Это ребенок, который, как я, всю беременность бежала куда-то, торопилась – родилась в лифте роддома, когда из приемной мы ехали в родильный зал. А к моей второй беременности это не относится. Я очень серьезно относилась к ней – двойня, возраст… Ракутину с животом на мероприятиях никто видеть не мог.
(в зале Заксобрания)
– Здесь кто сидит?
– Здесь сидит Белоногов.
– А здесь?
– Николай Трифонович Дегтярев.
– Дегтярев, который закаленный весь.
– Да. В боях.
– А здесь?
– Юрий Константинович Чапковский.
– Чапковский, мой старый знакомый! Стихи не перестал писать?
– Нет, пишет еще лучше, чем раньше.
– Тебе посвятил хоть один стих?
– Да.
– А ты сама стихи писала когда-нибудь?
– Только в юности, а потом я окончила филфак, и поняла, что стихи мои – не то, что надо называть стихами… В Государственной Думе у нас есть прекраснейший человек и депутат, Олег Смолин. Он пишет свои замечательные стихи, а иногда пишет стихи, которые, по его мнению, должны были звучать от кого-то из классиков. Что касается Есенина, то Олег Николаевич придумал такое замечательное стихотворение. Я с удовольствием тебе его прочитаю.
Не жалею, не зову, не плачу.
Чтобы жизнь не сгинула, как дым,
Выбирай КПРФ, иначе
Умирать придется молодым!
– (смеется) Я, если честно, не хочу выбирать КПРФ. Я хочу дружить с Татьяной Ракутиной как с человеком, но не как с лидером амурских коммунистов. Искренне тебе это говорю. Дружеское рукопожатие.
– Я скажу, что мне жаль.
Источник новости: http://www.amur.info/news/2008/12/16/61.html