Тема: как получить финансирование от фонда “Сколково”
– В Благовещенске прошла очередная конференция «Амурские инновации». Это традиционное мероприятие, которое проходит на базе Амурской областной научной библиотеки. Теперь это «Точка кипения» – площадка, где встречаются ученые, экономисты, бизнесмены и многие-многие другие. Традиционно приезжают и представители «Сколкова» – это фонд, который занимается развитием науки. Мирин Илья Геннадьевич – руководитель дальневосточного представительства фонда. Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– Вы приезжаете традиционно четвертый год. Чем интересны регионы фонду?
– Я бы сначала чуть-чуть уточнил, что мы второй год приезжаем, а вообще в регионе работаем четвертый год – с 2015 года. Это был первый регион, в который мы стали систематически ездить.
– Почему такое внимание Амурской области?
– Сложно сказать. Исторически сложилось. Когда на Дальнем Востоке появилось представительство, стали мы активно работать во всех регионах. А здесь удобные рейсы, и регион достаточно развитый. Поэтому стали ездить сюда.
– Второй год. Четыре года внимание уделяете. Все-таки, наверное, какие-то проекты, наверное, вам интересны. Есть ли внедренные проекты?
– Фонд «Сколково» занимается, скорее, поддержкой коммерциализации инноваций, чем развитием науки – это немножко не наша история.
– Тем не менее, это бизнес-проекты на научной основе.
– Где-то из Амурской области… там смотря как считать, потому что есть кроссрегиональные проекты. 11 заявок было на статус участника в «Сколково». И из них прошло 5. Это достаточно много. И это больше, чем в большинстве других регионов. Успехи были. Некоторые проекты были профинансированы. Часть получила развитие. С какими-то не получилось, у кого-то идея не «выстрелила». Идет та обычная жизнь, которая для всех регионов характерна. Кто-то приходит, кто-то уходит, у кого-то получается, у кого-то нет.
– Что за проекты?
– Я обычно адресно проекты не называю.
– Сфера?
– Вот сфера – интересней. В первую очередь – это медицина. Во вторую – это технологии, связанные с индустрией – переработка природного минерального сырья либо биологического – например, лес.
– Вы говорите об амурских проектах?
– Пока только об амурских. Эти отрасли и для всего Дальнего Востока характерны. С той лишь разницей, что из Амурской области у нас пока не было участников по информационным технологиям. А в остальном у вас картина средняя дальневосточная в плане представленных областей.
– Как вы работаете с нашими руководителями проектов? Финансируете, а потом как-то отслеживаете их развитие?
– Отследить все проекты «Сколкова» системно не представляется возможным.
– Это как грантовая система получается?
– Да. Если брать конкретно фонд «Сколково», то это гранты. Но вообще «Сколково» есть университет, есть огромный технопарк в Москве… На самом деле, целый комплекс разных инструментов. Мы, конечно, отслеживаем, проекты. Но в основном регионально, потому что у нас их не очень много. У нас в целом динамика общая российская. Какой-то отдельной дальневосточной или амурской нет. Часть проектов вырастает, им становится уже неинтересен такой инструмент поддержки, как «Сколково». Они становятся большими. Часть проектов не оправдывают своих ожиданий в смысле того, что не работает технология так, как они изначально… это всегда высокорискованная отрасль. Это неизбежно, и вообще, это нормально абсолютно. Часть проектов понимают, что мы немножко не их формат. Им более интересно, может быть, в индустрии, с индустриальными институциями поработать.
–Уровень подготовки проектов. Как вы сказали, есть проект, который предлагается на рассмотрение, а потом он реально нежизнеспособен в долгосрочной перспективе. Таких много процентно?
– Процентно – нет. Дело в том, что уровень проекта и жизнеспособность – она не зависит. Чтобы стать участником – у них у всех примерно равный уровень. В том смысле, что слабые просто не попадают, не проходят экспертизу. Это же всегда высокий риск. Если у вас есть лабораторный образец, и он работает, когда вы начнете его тиражировать, не факт, что он будет окупаемым, что он покажет те же свои высокие возможности, какие он показывал в лабораторных условиях, что рынок не изменится, и у вас не возникнут внезапно сильные конкуренты. Те участники, которые были и есть в Благовещенске, ничуть не хуже, чем в Омске, Воронеже, Владивостоке или Москве. Они все проходят одну и ту же экспертизу.
– Это такое получается портфолио: получить финансирование от фонда «Сколково».
– Скорее так: у «Сколкова» есть экспертная панель. Он российско-международная. Это люди, не связанные с фондом. Некоторые проекты, бывает такое, получая эту экспертизу, мы понимаем, что, возможно, наш формат им не совсем подходит, они эту экспертизу потом используют как конкурентное преимущество, говоря о том, что у нас есть независимый отзыв такого уровня. Так что, это полезно.
– Можете рассказать, какой проект за последнее время вам запомнился? Возможно, не из Амурской области.
– Они всегда обижаются, когда кого-то конкретно упоминаешь. Я бы сказал так: я скорее акцентирую внимание на тех отраслях, которые, на мой взгляд, сейчас наиболее интересны, если брать Дальний Восток.
– «Интересные» – то есть, перспективные?
– Конечно. У нас тоже циничный взгляд – нам нужно то, что будет расти, у чего есть экономический потенциал. В первую очередь, конечно, это переработка природного сырья. Именно технологическая. То есть, получение продуктов, которые на порядки дороже, чем исходное сырье. Это комплекс всего: и биологическое сырье – рыба, лес… просто из этого всего нужно получать…
–…готовый продукт.
– Причем, нас интересует не просто мебель, а какие-то сложные по-настоящему вещи. Второе направление, которое, на мой взгляд, на Дальнем Востоке неплохо представлено, это технологии сельского хозяйства. Это селекция, генетика, агрокультура и масса других вещей. Это сейчас крайне востребовано, и в мире есть определенный кризис в области производства продуктов питания.
– Как поучаствовать в конкурсе на финансирование фондом «Сколково»?
– «Сколково» – абсолютно открытая организация. Любой участник из любой части страны может подать заявку. Через сайт. Но если вы резидент Дальнего Востока или Восточной Сибири, то вы можете найти раздел на сайте «Сколкова», посвященный Дальнему Востоку, написать нам, позвонить. И мы поможем, объясним, направим, порекомендуем. Может быть, скажем, ваш формат или нет. Проконсультируем, короче говоря.
– А территориально вы где находитесь?
– У нас офис во Владивостоке.
– Преимущества есть какие-то у дальневосточников? Льготы?
– Главное преимущество дальневосточников – наличие поддержки рядом, под боком. Мы постоянно бываем в городах Дальнего Востока, регионах во всех. В среднем менеджеры проектов дальневосточного представительства бывают в командировках 10-12 раз в год. Мы плотно работаем, везде бываем. И есть возможность не заочно общаться, а лично. Что всегда упрощает, конечно, работу. С точки зрения процедур фонда – никаких преимуществ нет. Это, мне кажется, было бы неправильно.
– Есть ли какой-то ориентир на экспортные возможности?
– Если брать дальневосточные проекты, то они все экспортные. Потому что у нас рынка локального нет практически. Поэтому все проекты, даже которые к нам приходят, ориентированы на… я бы даже сказал не на экспорт, а вообще не мировой рынок.
– Объемы финансирования какие?
– В прошлом году мы выдали на Дальнем Востоке чуть меньше 25 миллионов.
– Приличная сумма. А сколько проектов было?
– Я не помню точно, но было около 15 заявок.
– Это малые проекты?
– Даже крупные проекты, если брать дальневосточную специфику, обычно не обращаются за крупными грантами. Потому что это не всегда комфортно в смысле расписания понесения затрат. Иногда обращаются, иногда нет. А небольшой грант комфортен с точки зрения цели, отчетности, скорости его согласования.
– Условия софинансирования есть?
– Да. У крупных грантов, не вдаваясь во все детали, это 50 на 50. Подробности можно посмотреть на сайте или с нами проконсультироваться. А если мы говорим о мини-грантах, то там намного меньше.
– Вы сказали, что хотелось бы роста со стороны цифровых технологий…
– Мы работаем с тем, что есть. Если люди занимаются лесом и это попадает в наш мандат, мы с ними работаем. Как мне кажется, в плане цифровой есть определенный задел именно у вас, локальный. Наверняка, такие проекты есть, но мы до них не добрались.
– Вам хотелось бы видеть?
– Скажем так, я ожидаю, что они появятся.
– Что это может быть?
– Если брать информационные технологии, то там колоссальный спектр, начиная от цифровизации и информатизации работы уже существующего традиционного бизнеса либо государственных органов, экономики, так скажем, и заканчивая различными инфраструктурными решениями. В основном, большинство IT-шных решений в мире, они в области B2B – business to business. Я могу часам про это рассказывать, я сам из этой области.
– Какие-то площадки для торговли, например, для обмена информацией?
– Да, масса всего. Когда вы, например, покупаете фотоаппарат любой, даже самый простой, посмотрите инструкцию, то увидите, что гигантское количество правообладателей в конце указано. Это колоссальный комплекс IT-шных продуктов, которые инкорпорируются в эту камеру, чтобы она возникла. И на каждом этапе, как правило, стоит компания.
– Очень хочется услышать о результатах. Я надеюсь, что это будет известно, интересно, и где-то опубликовано.
– Мы публикуем ежегодные отчеты в обязательном порядке. По всему фонду. Мы регулярно сообщаем о наших успехах в публичном пространстве. Так что…
–…поддерживайте наших ребят.
– Да.
– Спасибо большое. Илья Геннадьевич Мирин сегодня был в студии. Руководитель дальневосточного представительства фонда «Сколково». Организации, которая поддерживает амурскую науку, амурских бизнесменов. В общем, всего того, что должно двигать наш регион вперед. Спасибо.
– Спасибо.
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2019/04/2/9861