Тема: про антиквариат
– Здравствуйте. Интересная новость последних дней: житель Благовещенска выставил на продажу купюру номиналом тысячу рублей, но стоит она по его желанию больше шести миллионов. Фишка в серийном номере, он состоит из семи шестерок. Но на самом ли деле такова ценность такой купюры? Есть ли редкие купюры, какие они бывают. Об этом и не только мы поговорим с антикваром Русланом Башмаковым. Здравствуйте, Руслан.
– Здравствуйте.
– А что, действительно эта купюра в тысячу рублей может стоить таких больших денег?
– Она не может стоить таких денег. Исходя из аукционных проходов на сегодняшний день ее ориентировочная стоимость около десяти тысяч рублей.
– То есть, хозяин просто хотел привлечь внимание к этому интересному серийному номеру?
– Да, не более того.
– Есть конечно, какая то уникальность вот в этой купюре. И, естественно, нас эта вся история побудила побеседовать с вами о том, какие вообще есть редкие деньги, как они попадают в антикварные магазины. Потому что как попадают в музеи мы немножко имеем представление. Кому они нужны? Кому они интересны? Почему они интересны вам?
– Вы имеете в виду бумажные деньги?
– Например, бумажные деньги.
– Наука бонистика. Самое редкое боно на сегодняшний день это пятьсот тысяч рублей.
– Но это же не такая старая денежка. Вот у вас я вижу, что есть здесь и более редкие купюры, мы потом потом покрупней их покажем, пускай пока полежат. Здесь, например, государственный банк 1905, по моему год, да, если я не ошибаюсь.
– Да.
– Почему вот эта купюра стоит дороже чем вот эта?
– У людей, далеких от бонистики, от собирания бумажных денежных знаков, бытует мнение, что чем боно, банкнота старше, тем она дороже стоит. Это абсолютно ошибочное мнение. Допустим, 1905 года берем три рубля, на сегодняшний день его цена – триста рублей. Почему? Потому что в те годы, в годы дореволюционные и гражданской войны, их было напечатано огромное количество. То есть, большой был тираж очень у них. И они остались никому не нужные. Потому прошло уже более ста лет, а цена на них никоим образом не поднялась. Чего нельзя сказать о пятиста тысячах. Дело в том, что в 1997 году, в 1995 году курс доллара по отношению к этой купюре был весьма велик. Где-то ориентировочно 200 долларов, не помню просто навскидку. И когда произошла реформа, три ноля убрали, вот эти купюры номиналом в полмиллиона, все обменялись на новые. Потому у людей их просто не сохранилось. Отсюда и такая высокая цена. На сегодняшний день эта купюра стоит ориентировочно в хорошем состоянии 25-30 тысяч рублей.
– Понятно, но это то, что касается ценности бумажных денег. А мне хочется, раз уж вы у нас в гостях, вообще поговорить об антиквариате. О том, что, оказывается, еще не все люди нашли, не все выставлено в музеях, а что-то ходит по частным коллекциям. Как-то редко об этом задумываемся. К вам приходят и приносят какие-то старинные вещи, почему? Зачем их отдают? Это же семейные архивы. Вот, например, фотографии, их приносят потомки, я так понимаю.
– Потомки приносят. Опять-таки, к великому сожалению, теряется интерес у молодежи, и они приносят в антикварный магазин.
– А для вас-то почему это стоимость имеет? Я понимаю, что вам же надо это потом как-то продать. Кто-то этим интересуется, частные коллекционеры.
– Это частные коллекционеры, которые собирают подборки. Если брать фотографии. Какие фотографы были в Благовещенске в дореволюционный период. Все ставили печати, все ставили свои отметки, и люди поэтому собирают.
– А, понятно, то есть это уже…
– Очень много было японцев в городе, и фотографией японцы занимались.
– А есть у вас в руках наиболее ценные, дорогие для вас экспонаты интересные?
– Именно для меня или ценовая категория интересует?
– Нет, меня интересует историческая категория.
– Благовещенского комиссара я купил за пятьдесят тысяч рублей. Я считаю, что мне очень сильно повезло, потому что ни в музее, ни где бы то ни было, в частных коллекциях его нет, он существует в единичном экземпляре.
– Можно, я посмотрю? Мы потом поподробнее покажем, я вот так подержу в руке. Смотрите: «комиссар». Меня, например, очень удивило слово «комиссар», оказывается, это понятие существовало в дореволюционное время?
– Я сам был премного удивлен, я также как и все считал, что комиссар – это слово уже советское.
– Оказывается это должность была?
– Это была дореволюционная должность с 1892 года.
– А это вот что? Это пряжка?
– Это пряжка, это личный жетон, он как удостоверение носился. В Благовещенске был комиссар городской.
– 11 июня 1892 года. А вот это, как я понимаю, печать торгового дома Чурина. Ну это вообще наше, благовещенское.
– Ну да.
– Скажите пожалуйста, как вы определяете ценность той или иной вещи? Насколько она интересна для вас как для специалиста?
– В зависимости от спроса. Ценность определяется исходя из спроса.
– А спрос большой? Спрос на что большой? На книги, на фотографии?
– Вы знаете, кто что коллекционирует. Кто-то собирает монеты, кто-то фотографии, кто-то книги, кто-то картины.
– Как вам кажется, много экспонатов, которые, наверное, заслуживали бы быть в музее, находятся в частных коллекциях? Это провокационный вообще вопрос? Вы говорите, что вот эта вещь в единственном экземпляре, и мне сразу хочется спросить вас, а не хочется ли вам ее отдать в музей?
– Мне хочется сделать копию и отдать эту копию в музей, скажем так.
– Наверняка это же право коллекционера.
– Безусловно.
– Кто-то тратит деньги на путешествия, кто-то тратит деньги на еду какую-то вкусную, а для вас очень нужно сохранить историю.
– Я думаю, что деньги нужно и на путешествия тратить, и на антиквариат.
– Мне всегда интересна была психология коллекционера, когда человек хочет у себя иметь какие-то ценные вещи.
– Обладать этим.
– Обладать этим, да. Давайте еще поговорим о том, что вы принесли, потому что интересные вещи. Например, это, как я понимаю, в рамочке это номер извозчика.
– Это номер ломового извозчика, это благовещенская городская управа 1901 год. Вот такие были номера у нас.
– А как к вам попадают подобные экспонаты?
– Люди приносят. Кто-то на чердаке нашел, кто-то в подвале нашел. Слава Богу, не выкидывают.
– У вас есть такой вот инстинкт искателя? Или вы просто сидите и ждете, кто бы вам что принес? Или вы все-таки ищете, читаете литературу специальную, интересуетесь?
– Скорее, читаю, искать некогда.
– Искать некогда, но есть где, тем не менее. Вот сейчас старые дома рушатся по Благовещенску очень много, ходите на эти все стройки?
– Нет, не хожу, там специальные люди, там очень грязно, немного другой формат.
– Уже нет смысла, да?
– Нет, смысл есть, там ходят люди.
– Какая самая интересная книга может быть у вас в вашей коллекции?
– Именно в моей коллекции я собираю благовещенские книги, чтобы они были именно дореволюционные все. Вот я взял одну из таких книг, это дорожный отряд наш, все пути Амур, Зея описываются, город Благовещенск дореволюционный.
– А вот, допустим, ученые, которые пишут диссертации, к вам приходят иногда, интересуются?
– Ученые нет, у них немножечко все более такое, более современное.
– То есть, в интернете.
– Да. К сожалению, люди отходят от книг. Я заметил, особенно в последние лет десять, единицы читают книги.
– Вообще погружение в историю, конечно, удивительно. Вот телефонный справочник, который вы принесли. Как он достался вам? Посмотрите, я хочу, чтобы увидели люди, здесь даже такой кармашек есть, к квитанции об уплате за телефон. Как к вам такие вещи попадают?
– Он мне достался еще в 1989 году, в советское время, когда я еще учился в школе. В то время я лазил по деревянным домам.
– Мы прямо с вами очень плавно подошли к тому, как вообще становятся антикварами?
– С этим рождаются.
– Правда?
– Да.
– В советское время можно было родиться с желанием собирать старину, обладать стариной?
– Да. Этому невозможно научиться.
– Хорошо, а в семье был интерес какой-то?
– В семье был интерес, отец с 1969 года собирал увлекался нумизматикой, собирал монеты и приучил меня таким образом. Я в 1987 году уже собирал самовары. У меня было шесть царских самоваров.
– В то время еще наверное можно было найти, сейчас уже редкость, да?
– Да и сейчас можно найти при желании.
– Тоже в частных коллекциях?
– Ну да.
– А что было доминирующим в этом интересе? Просто узнать историю места, где ты живешь, историю родного города? Или вы прекрасно понимали, что это капитал?
– Нет, никоим образом, здесь дело не в деньгах, здесь дело в обладании той или иной вещью, в изучении. Когда обладаешь вещью, ты начинаешь изучать, начинаешь читать. Это география, это история, это все, что угодно. Тем самым повышаешь свои знания.
– В том числе и знания. А расставаться потом как вот со всем этим? Есть вещи, которые вы не продадите ни за какие деньги? Есть или нет?
– Таких вещей нет.
– То есть, все-таки, сейчас это капитал?
– Нет, капитал – это строительство домов. Нет, это больше для души.
– Все-таки, для души. Нет, ну я просто противоречие некое вижу. Если для души, тогда пускай будет при вас. А если продажа, обмен?
– Если появится более интересная позиция, то я, конечно, продам это и куплю другое, что меня заинтересует больше.
– Наверное, это нормально. Так же, как и художник, он пишет полотно, он его в данный момент любит, потом он его продает. И начинает любить другое.
– Да. Картины – это отдельная тема, просто целый мир.
– Что вам интереснее всего находить? Чему вы больше радуетесь: когда вам приносят фотографии, либо это живопись, либо это какие-то предметы быта, подстаканник или мебель какая-то?
– Подстаканник очень интересный, кстати. Он был хозяином нескольких типографий в городе Благовещенске, это подарок от редакции газеты «Благовещенское утро», у него были свои газеты.
– Интересно, 14 апреля 1915 год гравировка.
– На день рождения подарок был.
– Кстати, замечательно, что делали гравировки, потому что иначе мы бы просто не узнали. И рисунок очень интересный. Это что за металл?
– Это серебро.
– Ну, Руслан, скажите уже, наверное, завершая. Еще много каких-то таких исторических свидетелей истории, что еще находятся в частных коллекциях?
– Да, конечно, много.
– И может быть совет какой-то для людей, которые интересуются историей. Можно к вам просто придти и посмотреть? Вы не обидитесь, если к вам придут, посмотрят и ничего не купят?
– Очень много людей приходят, просто общаемся. Какой хотел бы дать совет. Прежде всего, начинать читать книги, как это не банально звучит. Книги – это наше все. Отходить от компьютеров, от всех этих дел, все начинается с книг.
– И с исторических тем более.
– Потом идут карты, потом уже все остальное из этого, потом монеты.
– Не знаю как вы друзья, а я испытываю благоговение и трепет, когда вот держу в руках такие вещи, свидетели истории, и в том числе истории нашего города. И я только первый раз почему-то подумала о том, что изучать историю и посмотреть на предметы истории можно не только в музее, но и вот в каких-то таких антикварных лавочках, антикварных магазинах. Спасибо за интересный рассказ нашему гостю, антиквару Руслану Башмакову. Это были «Простые вопросы». Всего доброго, до свидания.
– Спасибо, до свидания.
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2019/01/10/9586