Тема: Скандал вокруг выставки
– Эта выставка замышлялась как провокационная, но привела к большому скандалу и даже закрытию популярного культурного центра «Подвал 04». Причина это – персональная выставка «Че» и работа «Новогоднее чудо». Что произошло сегодня, расскажут авторы персональной выставки. Антон и Антонина Черноок сегодня в студии. Добрый день.
– Здравствуйте.
– Первый вопрос. Выставка замышлялась как провокационная, вы хотели чтобы был скандал?
Антонина: – Мы ожидали, что люди как-то будут реагировать. Естественно, нам хотелось получить какие-то реакции. И всегда бывают как положительные, так и отрицательные. Это можно было предугадать.
Антон: – Выставка подразумевалась как анализ конфликтов и противоречий старой и новой школы. И, конечно же, мы ожидали разнящейся реакции от людей молодых и людей в возрасте.
– На выставку пришло, мне кажется, рекордное количество людей, если не ошибаюсь, которые вообще там были когда-либо за два года существования. Видела людей молодых, среднего возраста и даже пожилого возраста, всем было интересно. Какие мнения вы встречали?
Антон: – Ну вообще, на самом деле, на самом открытии я был очень занят, потому что всякие организационные моменты, но подходило очень много людей. Было очень много восторженных отзывов и никакого негатива в свою сторону я не ощутил.
– Вы ощутили это когда уже начали писать люди в интернете.
Антон: – Да, весь негатив был только в интернете, а вот в оффлайне, на самом мероприятии, всем было весело и классно.
– Что было дальше? Прошла выставка. 10 ноября вы получили первый тревожный звонок когда?
Антонина: – Сложно сказать когда, но первое время сразу же после открытия нам писали положительные отзывы, также в интернет выкладывали фотографии, и первые два дня, наверное, ничего такого не было. То есть, все было хорошо.
– Но претензии, наверное, были, все-таки, к одной работе больше всего?
Антонина: – Да.
– «Новогоднее чудо». Расскажите Антон что за замысел был там?
Антон: – Замысел я вам раскрывать не буду, я думаю, что каждый должен посмотреть на эту работу и…
– Ну вот, смотрите, увидели-то не то. Тогда я поясню, что там было три молодых человека. Один человек был полураздет, обмотан гирляндой новогодней, еще два человека стояли, и они имели какой-то воинствующий вид, один в руках оружие по-моему держал, покрашенное в золотой цвет, макет…
Антон: – Да, автомат Калашникова.
– Это макет же был?
Антон: – Макет, конечно.
– И третий был полностью одет в форму.
Антон: – Да.
– Собственно говоря, работа называлась «Новогоднее чудо», имела отношение к новогоднему празднику какое-то?
Антон: – Да.
– Ну хорошо, каждый увидел в этом свое. Контролирующие органы тоже свое увидели. Про Керчь вам кто сказал?
Антон: – В общем-то все это началось когда наш музыкант, присутствующий на выставке Игорь Павлов в своем блоге опубликовал фотографии. И уже оттуда посыпались гневные отзывы, потому что он все это преподнес немножко в искаженном контексте. Там были постановочные кадры, где этого заложника связанного избивали, всячески над ним издевались, там заламывали ему голову, чего инсталляция не подразумевала. Это была фотозона, такие кадры можно было делать, это всего лишь шутка, но это все восприняли как призыв к насилию.
– То есть, это посетители уже это все делали?
Антон: – Да, посетители веселились, развлекались, Игорь все это фотал и преподнес в такой шуточной форме.
– Но у вас не было такого замысла показывать именно в таких позах людей из этой инсталляции?
Антон: – Нет, конечно. Человек должен был спокойно сидеть, фотографироваться с людьми и, в общем-то, и все.
– Если бы сейчас еще раз переиграть это 10 ноября, разрешили бы вы подходить этим людям и как-то видоизменять эту инсталляцию?
Антон: – Да, конечно.
– Все равно бы.
Антон: – Это же интерактив. Я думаю, люди на выставке должны хорошо проводить время и развлекаться.
– Благодарны ли вы Игорю Павлову, что это все раздулось так после этих публикаций?
Антонина: – Я думаю, почему бы и нет. То есть, нужно выкладывать все, что хочется. И каждый мог сделать такую фотографию, и Игорь Павлов тоже захотел сделать свои работы. Так как он фотограф, он выложил это на свой блог, почему нет?
Антон: – Мы благодарны Игорю Павлову, потому что он внес свой вклад в выставку, он сделал ее намного более веселой и интересной, чем она могла бы быть без него.
– Музыку, он играл на гитаре, делал фотографии. Все-таки, главная-то претензия общественности, по сути, насколько возможно выкладывать такие фотографии и делать такие инсталляции, потому что возможно кого-то оскорбит эта ситуация, использование оружия, насилия. Вот вы здесь границы как видите? Вообще они есть в искусстве?
Антон: – На самом, деле в искусстве западном, искусстве передовой мысли, нет никаких границ. Люди, создавая произведения искусства, не задумываются о том, что они могут кого-то оскорбить, задеть чьи-то чувства. Но, конечно, наше восприятие, восприятие в нашем регионе, радикально отличается от того, что мы видим на западе. Я согласен с тем, что нужно немножко на другом языке говорить с этой публикой. Но, опять же, никакой грани мы не переступали, никого оскорбить своей работой мы не желали. Мы просто выразили свои мысли. А каждый воспринял их так, как воспринял.
– Потому что увидели долю какой-то веселости, наверное, люди в этих фотографиях, именно веселости с подачи посетителей, которые позволили себе поиграть с этой темой, наверное, да?
Антон: – Консервативные люди, наверное, не приемлют такого подхода.
– Ситуация развивалась очень быстро, сначала ничего не было, а потом раз, к вам поступила информация о том, что к вами есть претензии.
Антон: – Да.
– Как это было?
Антон: – В общем-то, опять же, все пошло с того злосчастного блога, и мне сказали, что у людей есть претензии, они проводят параллели с Керчью. Этой предъявы я совершенно не понял, потому что…
– Людей из силовых органов или людей из проверяющих органов, или из министерств каких-то? Откуда?
Антон: – Людей откуда-то сверху, скажем так.
– Сверху. Вы назвали их «дяденьки в пиджаках»?
Антон: – Да, иначе я не мог их назвать.
– Вы даже их не знаете и не видели?
Антон: – Не знаю, не видел. Я просто сказал то,что мне сообщили. Я не понимаю этого совершенно, потому что опять же оружие мы взяли не такое, как было в той катастрофе, человек был одет совершенно по-иному, и я не знаю как вообще эти события можно связать в принципе. И в названии этого не значится.
– И потом поступила информация уже непосредственно от Елены Ивановны Пастуховой, директора музея, о том, что она расторгает контракт с культурным центром «Подвал-04» и он прекращает существовать. А что в самом молодежном объединении? Вы в него входите? Что сейчас там происходит? Какие обсуждения вообще? Ребята за вас, или они наоборот открещиваются?
Антон: – Мнения сильно разнятся, есть и сторонники, есть и противники. Это прекрасно, это можно понять. Так и должно быть. Но главное, что эта вся тема обсуждается. Что касается «Подвала», ребята решают вопросы с помещениями, с проведениями новых мероприятий, деятельность свою не прекращают. Дальше будет однозначно что-то происходить.
– Место меняться, да. А выставку вашу вы уже убрали?
Антон: – Мы демонтируем ее в понедельник. Нас обязали это сделать.
– Но она уже закрытая, естественно, для посещения?
Антон: – Да.
Антонина: – Да.
– А свобода имеет границы?
Антон: – Свобода наша заканчивается там, где начинается свобода другого человека.
– Могла бы эта выставка, так скажем, пройти в другом городе и не привлечь внимание контролирующих органов? Есть ли такие примеры?
Антон: – Касаемо России, я думаю, тут все зависит от обстоятельств. На самом деле, сложно сказать. На западе это просто сочли бы за баловство, такую невинную шутку.
– А что же у нас с городом тогда происходит? Вы считаете, что он не свободен в своих взглядах?
Антон: – Нет, я считаю, что просто информация о выставке попала в сообщество, которое не подготовлено для восприятия этого искусства, вот и все. Люди закономерно были возмущены этим.
– А как же вы будете творить дальше? Если вы собираетесь продолжать в таком же духе. Собираетесь?
Антон: – У нас есть свои зрители, которые понимают и оценивают.
– Ну еще раз, к вам придут, например, с такими же претензиями? Готовы ли вы продолжать вот также работать?
Антон: – Конечно, это только начало, мы не будем останавливаться. Будем вести диалоги с теми, кто пожелает этого.
– То есть, вы считаете, что вы ни в чем не виноваты?
Антон: – Нет.
Антонина: – Нет.
– И не преступали ничьей свободы?
Антонина: – Нет.
– И законов?
Антон: – У нас все было в границах дозволенного.
– Свободы для художников не хватает?
Антон: – Я считаю, что свободы для художников не хватает в крайней степени, свободы слова людям в принципе не хватает. Если нам предъявляют за использование оружия в экспозиции, извиняюсь, огромные батальные сцены на картинах с кровищей – это в порядке вещей? Тогда я думаю, что-то с этим явно не так.
– «Апофеоз войны» Верещагина.
Антон: – Ну, допустим, так.
– Что вы намерены делать дальше? Будете продолжать? Возможно, какие-то закрытые выставки проводить тогда? Что думаете?
Антон: – Будут и такие проекты, будет и искусство совершенно нового формата, будет много экспериментов.
Антонина: – Конечно, мы будем продолжать деятельность. Нет смысла останавливаться, всегда будет что-то новое, мы будем стремиться к этому.
– Но вы понимаете, что за вами теперь наблюдать будут?
Антонина: – Конечно.
– Что вы скажете по этому поводу? Будете ли вы как-то готовиться, консультироваться, согласовывать с кем-то что-то?
Антонина: – Я думаю, мы делаем все хорошо, и потому нет смысла беспокоиться, если мы не нарушаем каких-то границ и законов.
Антон: – Просто будем стараться не оскорбить того, кто может быть оскорбленным нашим искусством.
– А на что вы ориентируетесь при этом? Какие критерии у вас есть, чтобы не оскорбить? Есть же там чувства верующих, например…
Антон: – Есть Уголовный кодекс.
– Да, есть какие-то морально-этические вещи. Вы примеры где берете? В интернете? Где ваш тот ориентир находится?
Антон: – Массовая культура в целом и жизнь людей. Любое искусство – это отражение действительности. То есть, допустим, для нас с Антониной есть табуированные вещи, которых мы делать не будем.
– Например?
Антон: – Мы не будем оскорблять религии, конечно, мы не будем оскорблять какие-то воззрения и чувства людей.
– Что посоветуете людям, которые приходят на выставки современного искусства?
Антон: – Я посоветую им приходить на выставки современного искусства с первобытным восприятием. Они должны понимать, что искусство не обязательно должно нравиться. Искусство – это не обязательно красиво. Искусство – это не обязательно хорошо и не обязательно плохо. Они должны приходить и хорошо проводить время на выставках, вот чего я им желаю.
– И реагировать и думать.
Антон: – Реагировать и думать, конечно.
– Выражать, что-то нравится, что-то не нравится. Ведь бывают работы, когда художник делает наоборот, чтобы не нравилось.
Антон: – Конечно.
– Но границы все-таки есть, табу определенные.
Антонина: – Нужно просто воспринимать это как данность, и уже у каждого будет своя реакция, пусть нравится, пусть нет.
– Но Благовещенску-то что пожелаете? Вот именно Благовещенску?
Антонина: – Развития, больше мест для того, чтобы выразить себя, и хочется, чтобы молодым дали место наконец-таки для собственного выражения.
Антон: – Я думаю, что каждый художник, если желает проявить себя, это сделает в любом случае. А благовещенцам я желаю более широкой мысли, вот и все.
– Спасибо, что пришли к нам в студию, пояснили. Антон и Антонина Черноок сегодня были в студии. Авторы той самой знаменитой уже теперь провокационной выставки «Че», скандальной. Ну, я думаю, что все закончится хорошо. На это хочется надеяться, что художники понимают границы определенные, и при этом не ущемляются их свободы. Спасибо.
Антон: – Спасибо.
Антонина: – Спасибо.
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2018/11/23/9440