Три поколения белорусов Венглинских живут в эвенкийском селе. Потомки поселенцев из Бобруйска понимают язык орочон, так и не научились жить без румяных драников, а в их дворе, у самого начала амурской тайги, живет белорусский бусел.
Три поколения белорусов Венглинских живут в эвенкийском селе. Потомки поселенцев из Бобруйска понимают язык орочон, так и не научились жить без румяных драников, а в их дворе, у самого начала амурской тайги, живет белорусский бусел.
Ссыльные из Бобруйска
«Венглинских легко найдете! Идите прямо по улице, как увидите самый красивый двор, который утопает в цветах, значит, вы пришли по адресу», – так объясняли мне дорогу жители эвенкийского села Бомнак.
Пыльная улица, на которой главными были беззлобные лайки, одним концом упирается в зеленую непроглядность тайги.
Не доходя до ее края, глаз «спотыкается» об утопающую в цветах усадьбу. Кажется, что ты попал в самую сердцевину волшебства. Из тракторных покрышек, раскрашенных в яркие цвета, сделана потешная женская фигура. А в палисаднике, под тенью двухквартирного дома, сидит заправский рыбак в тельняшке, возле него – маленькая лодка с мотором, на котором гордо выведено: Yamaha .
На крыше бани самая настоящая летающая тарелка, увешанная гирляндой разноцветных лампочек. А высоко над калиткой в рукотворном гнезде сидит чернокрылый аист… Не двор, а сказка!
Выбежавшая из дома девчонка на мой вопрос: «А дедушка дома?» –утвердительно махнула косичками и звонко крикнула: «Деда, к тебе пришли!..»
– Проходите, проходите! – улыбаясь говорит вышедший из глубины двора Николай Антонович Венглинский.
Усаживается под сенью прохладной веранды.
– Нина, иди сюда! – машет он рукой женщине в яркой кофте. Вижу, что у хозяина и подошедшей женщины одинаковые улыбки.
– Это Нина, сестра моя, мы всю жизнь по-соседски живем, – поясняет хозяин.
…Их деда Бронислава Венглинского со всей его большой семьей в 1938 году признали «врагами народа» только за то, что у него была пара лошадей, а его дом на окраине Бобруйска был покрыт железом.
– Всю его семью посадили в телячий вагон и практически без остановок из самой Беларуси везли сюда, на Дальний Восток. Конвоиры открыли двери только на станции Тыгда, – говорит Нина Антоновна Гаврилова.
Потом они на лошадях шесть суток добирались до этого Амурского края.
Государство «неблагонадежным» доверило добывать золото для своих закромов. Местом жительства Венглинским определи небольшой поселок Николаевский.
– Нас в семье было девять человек, маленькая хатка с железной печкой посередине, вокруг которой мы все спасли на полу. Я спал с поросенком в обнимку. Мы с ним грели друг дружку, – горько усмехается Николай Антонович Венглинский.
Он вспоминает, что первая и самая памятная радость его детства – это черная тарелка репродуктора, которая добралась в их таежную глушь.
Детвора и взрослые первое время часами не отходили от круглого чуда, не дыша, слушали дыхание «большой земли».
Их дед Бронислав Венглинский слыл в этом таежном краю первым мастером по плетению корзин, он мог изготовить корзину для любых нужд.
Отец Нины Антоновны и Николая Антоновича работал заготовителем пушнины. Он был человеком кристальной честности. Эвенкийские охотники, сдававшие ему соболей, так и звали его «честный Венглинский».
– Через руки отца проходили тысячи соболей, а мы жили бедно, самым большим богатством была герань на окошках, – вспоминает Нина Гаврилова.
«Лявониха» на вечной мерзлоте
Белорусы Венглинские – народ работящий и веселый.
– Господи, жили очень трудно. Шесть детей у родителей было, представляете, что такое труд старателя в то время на пятидесятиградусном морозе! Но мы не унывали. В клубе «Лявониху» так отплясывали, что половицы ходуном ходили. Брат Коля рано научился на баяне играть, – машет рукой Нина Антоновна.
В конце 50-х годов прошлого теперь уже века их семью снова переселили в ближайшее село Бомнак, тогда это называлось «укрупнением». Николай Венглинский отслужил в армии и вернулся в родной поселок с молодой женой.
Нина никуда из своего Севера не уезжала. Больше тридцати лет проработала начальником местного аэропорта.
– Тут прекрасная жизнь! Чище снега, чем в Бомнаке, я нигде не видела, – говорит она.
Вспоминает, что в советское время билет на самолет до ближайшего поселка Горный стоил всего один рубль.
Николай Антонович несколько десятилетий кряду проработал радиомехаником сельского аэропорта. Обеспечивал радиосвязь для международного «коридора», который связывал Токио с Нью-Йорком.
Венглинские несколько раз ездили в отпуск к своим корням – в Беларусь.
– Я, когда увидела хатку деда, из-за которой всю его семью чуть не погубили, чуть в обморок не упала. Маленькая хатка, не дом, а именно хатка! – восклицает Нина Антоновна.
Старшие Венглинские до последнего часа тосковали за своей Родиной, с которой их разлучили.
– Бабушка всегда плакала, как только речь заходила о Беларуси. Она приучила нас к белорусской кухне. Мы и сегодня без драников недели не живем, – признаются бомнакские белорусы.
Есть у них фирменное бобруйское блюдо, которое в их семье называется «души». Это мясной фарш, спрятанный в «плоть» густого картофельного пюре.
– Получаются, как галушки, но только из картофеля; они отвариваются в соленой воде, потом обжариваются в масле. Со сметаной просто объедение, – говорят Венглинские.
Бомнак – село небольшое и неизбалованное цивилизацией. Летом сюда можно попасть на видавшем небо «кукурузнике» только в случае летной погоды. Или доплыть на лодке по синим волнам рукотворного Зейского моря, за просторами которого и прячется земля эвенков.
Больше половины народа, проживающей в Бомнаке, – эвенки, хранители и апостолы бескрайней тайги.
– Мы с ними очень дружно живем. Они чистые сердцем, честные люди. Я много что понимаю по-эвенкийски, – улыбается белорус Венглинский.
Глава родовой охотничье-оленеводческой общины «Юктэ» Елена Колесова называет Николая Венглинского «золотым человеком».
– В это трудно поверить, но он нас возит на своей машине за сотни километров от поселка в тайгу, к оленеводам. И не берет за это ни копейки денег! – говорит Елена Григорьевна.
Николай Антонович от такой похвалы смущается, называя это «обычным делом».
– Да бросьте вы! У нас так раньше весь поселок жил. Никаких товарно-денежных отношений между людьми не было, только взаимовыручка…
Их дом похож на городскую квартиру: идеальный ремонт, чистота, как в операционной, трудно поверить, что жилье отапливается печкой, глотающей машины дымных дров.
На вопрос, почему в их дворе поселилась рукотворная сказка, они пожимают плечами.
– Не знаем, так получилось. Мы из ничего стали делать что-то. Где-то подсмотрим интересное, где-то – сами придумаем. Летом стараемся побольше цветов посадить, – улыбаются потомки бобруйских спецпоселенцев.
Кстати, у них во дворе даже в старых галошах цветут цветы…
На вопрос о мечте Венглинские ответили, не задумываясь.
– Чтобы рыбы было еще больше в Зейском море. Остального у нас всего хватает. Мы счастливые люди.
Справка
Бомнак – село в Зейском районе Амурской области. Основано в 1889 году, название села в переводе с эвенкийского означает «река, проходящая сквозь ущелье». В селе проживают представители трех эвенкийских родов: Бута, Буллот, Канагир.
В Бомнаке жил проводник писателя Григория Федосеева – эвенк Улукиткан. На чугунной плите его могилы, которая расположена на берегу рукотворного Зейского моря, написаны слова: «С тобой, Улукиткан, геодезисты и топографы штурмовали последние белые пятна на карте нашей Родины».
Источник новости: http://www.amur.info/column/yaroshenko/7812