За время работы органа возросла общая раскрываемость. Если в 2007 году она составляла чуть меньше 56 процентов, то на сегодняшний момент раскрываются 67 процентов преступлений. «У нас, конечно, нет таких видов преступности, которые свойственны другим регионам: терроризм, например, или экономические серьёзные преступления, рейдерские захваты. Мы от этого в стороне находимся. Но у нас своих хватает: ежегодно мы теряем 400 человек, которые умирают насильственной смертью», – сообщает руководитель амурского следственного управления Алексей Голомбиевский. Для Приамурья характерны умышленные убийства и причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть. Одна из главных причин этого – пьянство в сельской местности. По статистике, именно на периферии совершается бóльшая часть преступлений.
На любое преступление выезжает оперативно-следственная группа, в состав которой входит прокурор-криминалист. В Приамурье всего 11 специалистов. Их задача – найти, зафиксировать и изъять следы преступления. Ведь к его раскрытию может привести самый, на первый взгляд, никчёмный предмет. На поиски деталей уходит по несколько часов.
…Невидимый фронт работ, где на мелочи не размениваются, их собирают. В руках криминалистов любой, казалось бы, сор – окурки, волоски, – становится доказательствами. Прокуроры-криминалисты способны разговорить любые находки. «Не знаешь, что может понадобиться тебе на месте происшествия, – говорит Татьяна Креслина, старший прокурор-криминалист следственного управления. – Поэтому мы должны быть экипированы всем. На сегодняшний день у нас есть даже бензопилы, мотобуры и осветительные башни». Но основные, каждодневные, орудия криминалиста умещаются в одном увесистом чемоданчике. В нём найдётся всё – от прибора измерения силы тока до посудных губок. Ими удобно снимать микрочастицы, которые оставляет злодей на месте преступления. С помощью специальных тест-полосок можно найти следы крови, даже если они были стёрты и закрашены краской. Кровь находят даже спустя пять лет после происшествия. «Частицы крови обнаруживаются с помощью препарата, который называется гемофан, – рассказывает Татьяна Креслина. – Тест-полоска смачивается обычной проточной водой. В естественном виде она имеет жёлтый цвет, при наличии гемоглобина она окрашивается в зелёный». После кровь отправляют на экспертизу, которая определяет генетический код преступника.
На вооружении у экспертов и одорология: преступника находят по запаху. «Каждый человек имеет определённый запах. И лицо, которое совершило преступление, оставляет его на месте преступления, либо на орудиях преступления, или после совместного распития спиртных напитков на стаканах. Все эти предметы изымаются и упаковываются в фольгу. Запаховый след может изыматься с любых поверхностей, которых мог касаться подозреваемый», – отмечает Татьяна.
В отделе криминалистики есть отдельный кабинет. Тем, кто туда попал, надо говорить только правду и ничего кроме правды. С вероятностью в 98 процентов полиграф покажет, где солгал обследуемый. К информации, собранной на детекторе, некоторые всё ещё относятся скептически. На что специалисты приводят пример с отпечатками пальцев: в начале XX века дактилоскопию тоже называли фантастикой. «Мы ищем людей и по фотороботу, и по восприятию. Допустим, нам описывают психотип человека, и мы считаем, что он похож, он попадает под описание, но у нас не хватает данных по его причастности к преступлению. Тогда мы задаём ему вопросы на полиграфе, он отвечает. Если человек замешан в этом деле, то он своей реакцией это покажет», – утверждает Алексей Лубинский, старший помощник руководителя амурского следственного управления. Криминалисты не любят раскрывать свои профессиональные секреты. Это уже сделали многочисленные фильмы и сериалы. Современные преступники стали хитрее и изворотливее, поэтому криминалистам всегда надо опережать их. В этом специалистам помогают новые технологии и разработки. Они же помогают раскрывать давно забытые дела. За три года криминалистам удалось раскрыть 87 преступлений прошлых лет.
Источник новости: http://www.amur.info/news/2010/09/07/14.html