Лечение наркотической и алкогольной зависимости
Случилось невероятное событие – обыски и спецоперация в приюте, где проходили реабилитацию люди, страдающие наркоманией и алкоголизмом. К руководству есть претензии, что люди там удерживались насильно. Приют работал по программе «12 шагов». Что это за программа и как можно лечить наркозависимых и алкоголиков, поговорим с Лидией Рыбальченко, главным врачом областного наркологического диспансера.
— Здравствуйте, Лидия Борисовна.
– Добрый день.
— Давайте поговорим о масштабах проблемы. Какова официальная статистика? Сколько у нас в области наркозависимых и алкоголиков?
– На 1 января 2015 года официально зарегистрировано более 4 тысяч человек. Но это вовсе не означает, что их всего 4 тысячи. Существует коэффициент латентности, наука говорит о том, какой коэффициент есть для каждого региона. Для Амурской области – 5.
— Умножаем на 5?
– Умножаем на 5.
— 20 тысяч человек.
– Будет реальная цифра, так говорит наука.
— Это болезнь или плата за неправедную жизнь? К этой проблеме двоякое отношение. Кто-то говорит, что любой может оказаться на этом месте, мол, оступились, болезнь; это страшно, не дай бог. Кто-то говорит о том, что люди сами кололись, пили, семья просмотрела, поэтому оказались в таком положении. Как вы к этому относитесь?
– Конечно, это болезнь, это химическая зависимость, при которой наступают определённые симптомы, требующие лечения в соответствии со стандартами. Это самая настоящая болезнь. Более того при лечении такого заболевания выдаётся настоящий больничный лист. Конечно, такие разговоры тоже имеют место быть, и, наверное, с человеческой точки зрения, они объяснимы – со стороны общества, родственников – сам виноват. Так мы можем далеко зайти и сказать, что сам виноват, если простыл, потому что ходил всегда без шарфа, поэтому у тебя ангина или что-то ещё. Мы получаем людей-потребителей либо без зависимости, либо зависимых, которых нужно лечить.
— Вы встречались с такими случаями, что можно насильно два раза уколоть, то есть подсадить на наркотики?
– И такое бывает. Бывают случаи, когда в силу совершенно противоправных действий человека подсаживают на наркотические средства. Об этом, наверное, и в средствах массовой информации читали, и фильмы смотрели.
— В вашей практике это встречалось.
– Да, когда молодых людей разными путями подсаживали на употребление наркотических средств. Дальше – мы получаем больного человека.
— Это происходит быстро?
– Это происходит быстро. Зависимость от тяжёлых видов наркотиков происходит очень быстро.
— Страшно. Есть такое медицинское выражение – «на игле». Арсенал таких наркотиков огромный. Ежедневно синтезируется новый вид наркотических средств, которые вызывают зависимость.
— Это очень денежно-ёмкий рынок, страшный.
– Для наркодельцов, конечно.
— Люди на лечение к вам приходят добровольно или их привозят насильно? Допустим, их родственники, родители?
– Пути попадания к нам различны – от недобровольной госпитализации через суд (есть такая форма направления наших больных) до анонимного и добровольного обращения к нам.
— Если семья не может больше терпеть рядом с собой этого человека?
– Закон исключает принуждение.
— Родственники могут его собрать и привести к вам, сдать его на лечение?
– Нет, этот вариант исключён.
— Это хорошо или плохо?
– Со стороны медицины, наверное, это правильно, потому что исключает какое-либо насилие над человеком. Для родственников, которые видят, что человек гибнет, это не выход. Чтобы внести немного оптимизма в наблюдении за нашими больными скажу, что на сегодняшний день есть препараты, которые обрывают наркоманию. Есть методики лечения и этапность лечения, которые позволяют выйти из государственной клиники с установкой на трезвый образ жизни, на отказ от наркотиков. Это очень длительно.
— Какие методики вы используете?
– Трёхэтапные.
— Лечение медикаментозное?
– Конечно, плюс психотерапия в обязательном порядке. Это огромная работа психотерапевта, очень тяжёлый труд. Это работа психолога. Думаю, что за каждого человека нужно бороться.
— Программа «12 шагов», которую использовали реабилитационные центры, она не медикаментозная, используется с 1939 года. В мире она считается одной из самых эффективных. Я прочитала о том, что её эффективность составляет 75 %. Это правда?
– Раз говорят, наверное, правда. Дело в том, что программа «12 шагов» используется в основном в структуре анонимных наркоманов и алкоголиков, детей наркоманов.
— Зависимостей очень много.
– Совершенно верно. Она используется в качестве сопровождения после проведённого лечения.
— Сначала всё-таки диспансер с медикаментозным лечением, потом реабилитация – «12 шагов».
– Это называется социальным сопровождением.
— Как вы оцениваете эту программу?
– Высоко оцениваю.
— По ней хорошо работать?
– По ней хорошо работать после проведённого лечения. Её ведут сами бывшие зависимые, хотя бывших не бывает.
— В центре, о котором мы говорили в начале, вроде, так всё и было, судя по публикациям, которые есть.
– Надо разбираться. Пока идут следственные мероприятия, сложно что-либо говорить, в частности, как велась программа. Но ведётся она самими реабилитантами – из серии «Помоги себе сам». Принципы «12 шагов» очень гуманные, утверждающие жизнелюбие и излечение. Самый первый шаг – признай свою болезнь.
— Это работа в собственных мозгах, перестройка своего сознания.
– Конечно. Люди, которые берутся работать по этой программе, во-первых, излечиваются сами, держатся. Они так и говорят, что «мы до тех пор будем трезвы, пока будем помогать другим». Это очень интересно, здорово. Эти программы могут работать где угодно. На нашей базе просили два дня. У нас собираются анонимные наркоманы – по вторникам и четвергам. Мы не участвуем, а предоставляем площадь для наших больных, которые выписались.
— Эту программу наркодиспансер не ведёт?
– Мы не ведём, потому что она не входит в структуру стандартов оказания помощи. Мы не можем её вести.
— В перечне ваших услуг её нет.
– Нет. Они ведут её сами. Мы, естественно, наблюдаем, видим, что они делают. Действительно эффект очень хороший.
— Программа предусматривает какое-либо насилие или принуждение человека?
– Нет.
— Даже на начальном этапе, когда человек не соображает, что с ним происходит?
– Нет. Человек заболел. Он должен обязательно пройти лечение, начиная с первого этапа детоксикации, заканчивая третьим этапом – реабилитацией. Всю эту структуру может предоставить и предоставляет государственное учреждение. Более того, у нас лечение проходит на бесплатной основе. Затем проводим реабилитационные мероприятия. Всю жизнь человек может ходить на программу «12 шагов» и помогать себе сохранять трезвость дальше.
— Поддерживать.
– Не лечиться, а именно поддерживать.
— Сейчас людей распустили из того реабилитационного центра, они вышли в свободный мир – их привезли, выгрузили из автобуса, и они пошли по своим делам, кто куда. Насколько эта ситуация может быть опасной, если так резко перестать лечить, общаться и оказывать помощь?
– В реабилитационных центрах лечения нет.
— Не могу понять статус реабилитационных центров на самом деле. Это медицинское или социальное учреждение?
– Это социальное учреждение, причём официально оно даже не относится к государственной структуре. Они называются негосударственные реабилитационные центры. Не очень удачное название, отчего возникает путаница. Кроме социальной помощи, никакой медикаментозной помощи не предусмотрено оказывать – ни психологической, ни медицинской. У реабилитационных центров нет лицензии на оказание этой помощи.
— Медик там работать не может.
– Да, ни медик, ни психолог.
— Претензия, что нет врача, несостоятельна?
– Несостоятельна. Дирекция центра взяла на себя функцию социализировать человека, я думаю, это тоже правильно. Человек прошёл лечение, а дальше что? Возвращается в социум. В какой? К тем же друзьям. Эти центры объединяют их по интересам, различным уровням ремиссии – кто сколько не употребляет. Далее их должны вести на внедрении программы «12 шагов». Идея, конечно, замечательная, и никто с этим не спорит. Другое дело, если идут элементы принуждения, которые делать никак нельзя.
— Всё наверняка проверяется, раз такой прецедент создан. Надеюсь на объективное и всестороннее выяснение.
– Конечно.
— В области зарегистрировано семь центров.
– Официальных.
— Кто-то контролирует их деятельность? Например, вы как государственная структура, правоохранители, социально-медицинские службы?
– Наверное, и случилось то, что случилось, потому что чётко не прописано, кто осуществляет контроль, взаимодействие, наблюдение за этими социальными службами. Наличие лицензии и взаимодействие осуществляет министерство социальной защиты. Мы провели большее совещание с Госнаркоконтролем и с антинаркотической комиссией, они рассказали, какие услуги предоставляют эти центры. Мы предложили свои договорные отношения в части обследования и консультации врача, но только на нашей базе. Потому что мы не имеем права выезжать в эти центры даже с целью оказания помощи. Помощь можем оказывать только на своей территории. Мы заключаем договоры с негосударственными учреждениями, они привозят к нам на обследование реабилитантов. Мы их обследуем, если что-то, к сожалению, выявляем, то направляем их в официальные медицинские учреждения, где им оказывается помощь. Такая работа началась у нас с августа и будет продолжаться. Как показывает практика, такие договорные отношения должны быть. Потому что те люди, которые организовали ребцентры, не имеют к медицине никакого отношения.
— Они прошли болезнь на своём опыте.
– Да, болезнь знают. Кроме неё, существует ещё туберкулёз, сифилис, ВИЧ и прочее.
— То есть контроль медиков необходим, а также с социальными и правоохранительными службами.
– Обязательно, от нас предоставляются договорные отношения, на другое мы не претендуем.
— Мы сейчас только формируем эту систему?
– Да, это начало, мы стоим у истоков взаимоотношений с ребцентрами, которые очень широко используются на западе. Там реабилитация возведена в достаточно высокий ранг оказания социальной помощи нашим больным. Это так и должно быть. Идея очень хорошая, просто ещё не нашла такого совершенства, которое должно быть. Начало положено – это уже хорошо.
— Спасибо большое. Вынуждена заканчивать, наша программа по времени, к сожалению, не очень большая, а проблема очень большая.
Мы сегодня говорили о реабилитации и лечении, об актуальности темы наркомании и алкоголизма. У нас в гостях была Лидия Рыбальченко, главный врач областного наркологического диспансера.
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2015/12/28/6108