Ведущий — Александр Ярошенко:
Сегодня простые вопросы я задам одному из тех, кого в народе принято называть «бомжами». Нашего гостя – Аркадия БУДАРИНА – несколько минут назад мы привезли с городской свалки. Он там работает.
– Скажите, как проходила ваша жизнь до того, как вы начали жить на свалке? Где родились, учились, работали?
– Я родился в Свободном, учился, окончил ГПТУ. Потом у меня умерли мать, отец… я переехал в Благовещенск. Здесь у меня нет своего жилья, а без жилья никуда не устроишься, не найдешь работу. Вот попал на свалку, там металлоприемка была. Я решил попробовать, и начал зарабатывать деньги. И неплохие деньги.
– Психологически трудно было прийти на свалку?
– Да, конечно. Всем, наверное, трудно будет.
– Вы помните свой первый день на свалке?
– Очень хорошо помню. Было стыдно подходить, копаться в мусоре, что-то брать.
– Вы думали, что это временно – день, два и уйдете оттуда?
– Да, думал, поработаю и уеду. Но мне там понравилось.
– Что понравилось? Это же тяжелая жизнь и тяжелый труд?
– Понравилось зарабатывать деньги. Кроме того, я нашел кило двести грамм золота.
– Правда?
– Да. В пакете «Почта России» были цепочки и браслеты. Пакет был опломбирован. Но разбогатеть мне так и не удалось.
– Что стало с этой находкой?
– Этот пакет у меня просто-напросто забрали. Сперва приемщики отобрали половину, остальное забрала милиция. Они забрали мои документы – паспорт – и сказали, чтобы я жил на свалке. И все, отправили меня жить на свалку дальше.
– Сейчас у вас есть паспорт?
– Да, сейчас есть.
– А сколько вы жили без паспорта?
– Пять лет.
– Долго нельзя было восстановить паспорт?
– Я еще побаивался, они же себе паспорт мой оставили. Мне угрожали, возили в багажнике, стреляли прямо рядом с ухом, по-всякому издевались.
– Кто это делал?
– Милиция. И не только милиция.
– У вас есть дом? Или ваш дом – только свалка?
– В данный момент у меня есть дом, он находится в деревне, в Константиноградовке Ивановского района.
– Кто в доме том, и что у вас за дом?
– Есть жена; хозяйство вот завел – телочку, кролей. Но в деревне нет никакой работы, приходится ездить на свалку, зарабатывать деньги.
– Сколько сейчас человек живет сейчас на городской свалке?
– Человек 60 – 70. Это те, которые живут. А приходящих намного больше – около 200 человек.
– Кто эти люди? Это жители Благовещенска, или это приезжие из районов?
– В основном, приезжают из деревень. Много людей из поселка Садовое, Моховой Пади, из деревень Тамбовского, Ивановского районов. Из нашей деревни, Константиноградовки, на свалку ездят человек 15. Все приезжают сюда, чтобы заработать деньги.
– В деревне вообще никакой работы нет?
– Полностью нет никакой работы. Если и есть какая-то работа, то она никого не устраивает. Если, допустим, устраиваться в бригаду, то денег не платят. Вот в этом году ребята устраивались, ничего не получили, копейки. Алик, наш сосед, получил 4 000 рублей. Я, работая на городской свалке, в том году делал столько же за два-три дня. За неделю выходило по шесть-семь тысяч постоянно. В этом году, конечно, потруднее…
– Финансовый кризис коснулся и вас?
– Очень сильно коснулся.
– Каким образом?
– Цены упали на все – на металл, на все. В 2008 году медь сдавали по 180 рублей за килограмм, а сейчас приходится сдавать по 25 рублей.
– Сколько сейчас реально заработать в месяц на свалке?
– Три-четыре тысячи рублей, не больше. Если работать, собирать все полностью –железо таскать.
– Как проходит ваш обычный день? Во сколько вы просыпаетесь, где вы ночуете, что вы кушаете?
– До кризиса или после?
– Давайте и до кризиса, и как сейчас.
– Сейчас все намного хуже, раньше все было легче. Сегодня нас всех выгоняют со свалки, поставили охрану по два человека с дубинками, они нас каждый день гоняют. Прибежишь с утра, еще не рассвело, что успеешь найти, то твое; в восемь утра нас уже выгоняют. А потом в течение дня перебежками – если успеешь, в обед сбегаешь, поработаешь, вечером поработаешь.
– Кто и почему выгоняет?
– Говорят, что там санитарная зона. Но я уже семь лет на свалке, раньше такого никогда не было. А с 2008 года началось страшное. Ужас. Подозревают, что якобы бомжи поджигают свалку. Но это не так, бомжи не поджигают! Просто сейчас зима, золу вывозят. Она и загорается.
– Где вы ночуете?
– В катакомбах. Сдаем металл, покупаем еду в магазине. До кризиса на свалке была приемка металла, к нам приезжали приемщики, постоянно привозили свежий хлеб, крупы, макароны – в общем, все. А сейчас приемки нет, ничего этого не стало. Приходится ходить за три километра вечером.
– Есть такое мнение – говорят, бомжи привыкли жить на свалке и уже просто не хотят возвращаться в нормальную жизнь. Если бы сегодня вам предложили работу каменщика, по вашей специальности, или какую-то другую работу, вы бы уехали со свалки?
– Нет, ну смотря по зарплате! А то как бывает – поработаешь и все. Я же много раз пробовал уже за столько лет. Все время получалось так, что меня обманывали.
– Вы чувствуете себя менее социально защищенным, чем ваши соседи, родственники? Вас могут обидеть, унизить: «Ты бомж, куда ты пойдешь».
– Да, ты не имеешь никаких прав, ничего не имеешь. Раньше приемщики между собой конкурировали. Без проблем могло прийти пять-шесть человек со стволами, с винтовками, стреляли, гоняли, избивали нас до полусмерти. Было много случаев.
– Что, нельзя было пожаловаться в милицию?
– Это еще хуже. Это вот у меня есть дом, а у других нет ни дома, ничего.
– Ни паспорта…
– Да. Много таких людей, у которых нет ни паспорта, ни прописки, ни медицинского полиса.
– Сколько лет вы провели на свалке?
– Семь лет. Даже восемь – с 2002 года.
– Получается, с 20 лет вы на свалке?
– Получается, так.
– За эти годы к вам приезжали чиновники от власти, предлагали какие-то варианты, компромиссы, чтобы можно было вернуться в нормальную жизнь?
– Такого вообще не было.
– Как вы встречали Новый год, Рождество?
– Я заработал перед Новым годов. Правда, мало – всего 1 400 рублей. Справляли в деревне, нормально справили. После Нового года все равно пришлось ехать.
– Были люди, которые встречали Новый год на свалке?
– Да, очень много.
– А они как встретили Новый год? Елка была, президента смотрели по телевизору?
– Да какое там! (смеется). Наоборот, жаловались, что даже радио у них почему-то отключилось. Не прослушали они президента Путина, ой, Медведева, извиняюсь. Посидели до 12 часов, поздравили друг друга и все.
– Аркадий, на свалке живут молодые женщины и мужчины?
– Довольно много.
– Случаются там романы, рождаются ли дети?
– Да, есть такое. В пример могу привести даже себя – я, как начал работать, так тоже познакомился с девушкой, она тоже из Константиновоградовки, начали жить вместе. Конечно, не все так просто было. Сперва просто так жили, а потом нам дом выделили от сельсовета. Вот уже и хозяйство завели кое-какое.
– Чего хочется от жизни, есть ли у вас мечта?
– Мечта? У меня много мечт. Хочу начать жить нормально, и все. Чтобы работа была, чтобы дома всегда было, что покушать.
– Что для этого вам нужно? Дом есть, жена есть.
– Работа нужна. Все в это упирается. В городе работать нет никакой возможности, потому что здесь все дорого. За одну комнату пять тысяч платить просто нереально.
Это были «Простые вопросы» для человека со сложной судьбой – Аркадия Бударина, который восемь лет прожил на самом дне нашего общества, на свалке, но остался человеком. За что Аркадию – мой respect.
Источник новости: http://www.amur.info/easy/2009/01/13/1205.html