 |
||||
|
|
Ведущая — Наталья Шлямова:
Уникальный специалист приехал в Благовещенск. Подобное наводнение, которое случилось этим летом, он мог спрогнозировать ещё восемь лет назад в своей докторской диссертации. Итак, в студии заведующий лабораторией гидрологии и климатологии Тихоокеанского института географии, доктор географических наук Борис Ильич Гарцман, город Владивосток.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте!
– Вы же приехали в Амурскую область по конкретному делу: это приглашение следственного управления следственного комитета по прорыву шимановской дамбы.
– Да.
– Как известно, там уголовное дело возбуждено, 69 домов было подтоплено. Вы уже были в Шимановске?
– Да, я был в Шимановске вчера.
– Каковы оценки?
– Оценки я пока не готов дать. Мы произвели осмотр гидротехнических сооружений: тех, которые были прорваны, и тех, которые остались невредимыми, осмотр зоны затопления, сделали кое-какие измерения. Ничего нового не скажу. Действительно, причиной затопления был именно прорыв дамбы. Более конкретно выводы я буду давать позже в своём заключении.
– О возможности такого наводнения вы говорили в своей докторской диссертации, которую защитили восемь лет назад, «Дождевые наводнения на реках юга Дальнего Востока». Интересно, почему вы выбрали такую тему? Действительно, у нас есть какая-то особенность?
– Да, конечно. Дальний Восток в России – это уникальный регион. Он отличается от всей остальной территории страны тем, что у нас дождевые паводки, летние дождевые наводнения, во-первых, преобладают в режиме в отличие от весеннего половодья как в других регионах России. Во-вторых, они очень сильные, интенсивные, наносят большой ущерб. Есть довольно большая история. По Амурской области история начинается с 1856 года, по Приморскому краю она менее длительная. Эти явления хорошо известны, активно изучаются. Я занимаюсь этим всю жизнь. Могу добавить, что мой отец тоже был учёным-гидрологом, тоже занимался исследованиями в этой области.
– Что-то вы заметили, что можно было предотвратить? Огромные, колоссальные, конечно, суммы ущерба у нас сейчас?
– Было только одно сообщение о человеке, погибшем в период наводнения. Если не ошибаюсь, где-то в Хабаровском крае погиб офицер МЧС, то есть ни одного погибшего. Для такого масштаба наводнения это – блестящий результат. Что касается экономического ущерба, конечно, он был. Я считаю, что разделите это на миллион квадратных километров, на котором разворачивалась вся эта драма, и получится, что это не так много. Я могу долго об этом говорить, у нас очень короткая передача. В целом спасательная операция, операция по противодействию паводку, с моей точки зрения, на четыре с плюсом.
– А предотвращение?
– Степень готовности вы имеете в виду? Степень готовности низкая.
– А можно было как-то предположить это наводнение? Что оно всё-таки произойдёт, ведь давно уже не было.
– Много лет ни одного выхода тайфуна на территорию России не наблюдалось: семь или восемь лет, я боюсь ошибиться. С прошлого года выходы возобновились, и возобновились с большой силой. Тайфуны приходили к нам по необычным траекториям, не так как они делают это в каком-то нормально варианте. Это было уже достаточным основанием для того, чтобы предвидеть, что наводнения будут.
– Но ведь у нас практически каждый год в июле объявляется практически ЧС из-за дождевых паводков, например, в Благовещенске это происходит. При этом метеорологи заявляют постоянно, что у нас не меняется климат. Но при этом же Евгений Дод, глава «РусГидро», в этом году пояснил уже с другой точки зрения, что климат наоборот меняется. Интересно услышать ваше мнение.
– Я много лет заявляю, что климат меняется. И это наводнение, с моей точки зрения, подтверждает эту мысль, потому что было много более частных событий, которые не получили такого резонанса. Ну одно из них вы знаете: в 2007 году поводок на Зейской ГЭС, когда…
– Овсянку затопило.
– Дело не том, что там затопило. Там был приток к водохранилищу больше, чем он написан в проекте, расчётный паводок, а расчётный паводок по такой плотине – раз в десять тысяч лет. Там произошло невозможное событие с точки зрения проектировщика, то чего быть не могло.
– Это значит, что технически ГЭС уже устарела?
– Нет, это значит, с моей точки зрения, что поменялся климат, поменяли условия. Они не те, в которых разрабатывался проект.
– Вы согласны с Евгением Додом, что мало гидропостов у нас в области?
– Безусловно.
– А на сколько нужно увеличить их количество, насколько будет эффективней эта работа?
– Я не могу нарисовать это на пальцах.
– Ну в два раза увеличить.
– Есть зависимость между плотностью сети и точностью прогноза. Она примерно – корень, то есть, увеличивая в четыре раза количество постов, в два раза улучшаем точность гидрологического прогноза. Плотность очень недостаточная, хуже того – плотность эта очень неравномерная. Часто мы не имеем информации именно там, где она нужнее всего, где формируются паводки, то есть высоко в горах, в отдалённых районах. Это большая проблема, которая, к сожалению, очень плохо решается последние двадцать лет. Я хорошо знаком с этой деятельностью.
– Нам собираются построить ещё четыре гидроэлектростанции. В обосновании пишется, что они защитят нас от возможных паводков. Вы как смотрите на эту перспективу?
– Это вопрос такой… Дело в том, что чисто противопаводковые ГЭС неэффективны. Это известно чисто экономически. Если вы вспомните, какая сумма ущерба озвучена по экстремальному историческому наводнению, сорок миллиардов рублей. Это раз в двести лет такой ущерб, а за эти деньги гидроэлектростанции даже одной нельзя построить. Эффективны гидроэлектростанции, если они одновременно производят электроэнергию, часто для водоснабжения, скажем, сельхозводоснабжения и плюс противопаводковый эффект. Но это вопрос экономической эффективности.
– Ну а защитят они нас от воды большой? Как в этом году, допустим, было.
– В этом году Благовещенск был защищён от исторического наводнения. Историческим в Благовещенске оно не было. Я буквально сегодня смотрел данные, оно было третьим или четвёртым в ряду. И защитило его Зейская ГЭС. Она аккумулировала за июль-август около пятнадцати кубических километров воды, которые в результате не попали на улицы Благовещенска. Водохранилищу нужен хороший прогноз заблаговременностью в один месяц, чтобы начать сбрасывать воду.
– Такого нет?
– Нет. Даже близко пока нет.
– То есть усиление гидропостов необходимо произвести в Амурской области в ближайшее время. Сейчас говорят о том, что земля увлажнена, что реки вошли в повышенном уровне в зиму. Что на следующий год нас ожидает?
– В следующем году, если будут большие снегозапасы, можно ожидать высокого весеннего половодья, выше нормы, если будет снег. Если снега не будет, может ничего особенного и не произойти. Опять же нужен хороший прогноз, которого нет. Эта тема большая. Она для меня очень животрепещущая, потому что длительное время научный потенциал дальневосточных гидрологов, метеорологов оставался невостребован, а сейчас он уже очень сильно… вы сказали, что я – уникальный специалист. К сожалению, сейчас это уже практически так. За весь период наводнения я никаким образом не привлекался ни к оперативной работе. Это вообще неправильно.
– А до весеннего половодья можно что-то успеть?
– Что-то можно успеть до весеннего половодья, но если весеннее половодье будет обычным, рядовым, то оно, как правило, не несёт угроз катастрофических на всём Дальнем Востоке. У нас не очень значительные весенние половодья.
– А чего стоит бояться? Летнего?
– Опять лета.
– Спасибо большое, что вы приехали к нам в область. Ещё одно мнение учёного очень важно для нас, потому что кто, как ни такой специалист, может дать оценку, дать прогноз и советы. Спасибо, что пришли, Борис Ильич. У нас в студии был заведующий лабораторией гидрологии и климатологии Тихоокеанского института географии, доктор географических наук Борис Ильич Гарцман. Спасибо!
– Спасибо. До свиданья.
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2013/10/29/3311.html