Ведущая — Татьяна Удалова:
О том, для чего и почему люди занимаются благотворительностью, мы сегодня беседуем с Еленой УЧАЕВОЙ, исполнительным директором Амурского областного фонда социальной защиты населения.
– Елена Семеновна, повод для встречи у нас не очень радужный. Вы начали процедуру закрытия самого первого благотворительного фонда в Амурской области.
– Да.
– Почему?
– Перспектив не вижу. Здесь очень много посылов к этому. Во-первых, наше законодательство не способствует благотворительности как для людей, которые дают, так и для тех, кто работает в благотворительности. Нет никаких льгот для благотворителей, нет льгот для организаций, которые занимаются благотворительностью. Если организация что-то зарабатывает, она также должна платить государству налог на прибыль. То есть мы уже отрываем от тех людей, на кого эта была помощь рассчитана.
– Но как же так, вы же были первые?
– Тогда закон был лучше. Многое изменилось за 15, даже за 20 лет благотворительности, которые я в итоге проработала, и более стало жестко.
– Вернемся к тому времени. С чего начинали 15 лет назад?
– Это было для меня время замечательное и интересное, такое живое и горячее. Людям нужна была масштабная помощь, и начинали с того, что нужно было создать организацию с нуля. До этого я работала в Детском фонде и Фонде милосердия, а здесь меня привлекло то, что организация начиналась с нуля. Можно было набрать штат, тех людей, которых ты уже знаешь. То есть все сделать самой.
– Но в 1993 году был кризис во всем. С чего помогать и кому?
– Кризис был во всем, а помогать нужно было всем категориям населения. Это и ветераны, и многодетные семьи, и бездомные люди, которые тогда появились.
– С каких средств помогали, откуда их брали?
– Сначала это был небольшой взнос Федерального Российского фонда. Потом была гуманитарная помощь из Японии, договаривались с ними. Была помощь из Японии на продажу товара.
– Это когда привозили из Японии консервы, компоты?
– Да. Масло растительное, сгущенку, молочко. Мы договорились так, что можем это продать.
– Каким образом?
– Мы продавали через организации. Нам поступал товар на базу «Бакалея», его мы передавали в определенные магазины и торговые организации, с которыми договорились. Они продавали этот товар, и деньги поступали на счет фонда. Очень хорошие средства.
– Деньги потом пошли кому-то на помощь?
– Да.
| «В этой работе мы как диспетчеры. Мы знаем, кому плохо, кому надо помочь. А у благотворителей есть возможность это сделать» |  |
||
– Количество тех, кому надо помогать, за 15 лет уменьшилось?
– Да. Во-первых, более стабильно стали работать организации социальной защиты населения. Это заметно, особенно в городе Благовещенске. Я очень уважаю Назарову, которая создала здесь целую систему поддержки населения. И в районах тоже. Но там гораздо сложнее. В городе помощь получить легче – не для населения, а для организации, для нашего фонда, например. Потому что помощь можно получить от каких-то предприятий. А в основном здесь наиболее сильные структуры.
– У вас могут появляться постоянные клиенты, которые каждый год будут надеяться на доброго дядю?
– Да. Не каждый год, а каждый месяц, как зарплата, а то и раза два в месяц. Например, «я ложусь в больницу», «я выписалась из больницы». Но я заметила, что многие люди вообще не делают никаких выводов из случаев в своей жизни. Они так и продолжают приходить к нам. Я помню тех людей, которые еще в Детском фонде к нам приходили. Потом они выросли, выросли их дети, и уже они стали ходить каждый месяц.
– Это у них образ жизни?
– Да. Кто хотел встать на ноги, тот встал. Вообще задача фонда – не содержать людей. Этим занимаются как и сами родители, которые обеспечивают своих детей, так и другие организации, государственные структуры. У нас фонд поддержки. Это может быть разовая поддержка, которая может быть раз в месяц.
– Что же делать? С одной стороны, есть нуждающиеся, которым нужно помогать, и благотворительные фонды нужны, а с другой стороны, есть приспособленцы, которые каждый месяц начинают получать эту помощь. Как поступать?
– Это приносит некоторое разочарование, но это не самое главное. Самое главное удовольствие – это когда ты сделал что-то такое и оно надолго остается человеку или организации. Мы начали работать по грантам. Наступило такое время, когда американцы нам предоставляли гранты. Вспоминать очень приятно, когда первый свой грант мы получили для детского приюта. Я помню момент, когда открывали приют и говорили, что он будет межрайонный. А потом были вынуждены создать приюты в каждом районе. Для Березовского приюта, первого, мы приобрели компьютер и швейные машинки. Работники приюта научили детей шить. Сначала это было что-то игрушечное, потом шили для себя, а потом даже рукавички для продажи.
– Нужно не давать вещи, деньги или еду, а давать какие-то орудия труда?
– Да. Удочку.
– Чтобы они сами смогли зарабатывать?
– Да.
– Что это за люди, благотворители? Зачем они это делают?
– Я их люблю. Я люблю тех людей, которые сделали добро для кого-то. Это люди, которые делают своей для души. Чем очень нравилась моя работа? Почему так получилось, что у меня накопилось несколько отпусков за это время, которые я не отгуляла? Потому что я получала удовольствие от этой работы, жизнь просто горела, неслась. И люди, которые передавали средства, они отрывали от себя, они могли на себя что-то потратить, а сделали для людей, для других. Кому-то было жалко этих людей, кто-то просто хотел получить удовольствие от сделанного добра. Я считаю, что в этой работе мы как диспетчеры. Мы знаем, кому это нужно, кому плохо, кому надо помочь. А у них есть возможность это сделать. Когда я передаю эту помощь, всегда говорю, от кого это. Я не говорю, что это вам фонд подарил. Нет. Я говорю: «Это вам передали энергетики; это подарки, приобретенные на средства Внешторгбанка; эти конфеты от Супербанка».
– 15 лет, сколько всего сделано, и теперь вы начинаете процедуру банкротства?
– Да, можно сказать и так. Но я уже отмечала, что здесь много разных причин, которые, может быть, уже сошлись во времени. Потому что фонд – это средства, и денежные в том числе. Фонд – организация, которая арендует помещения, за него надо платить, за телефон, да и зарплата нужна. На все это нужны средства. Мы всегда жили так, что не расходовали благотворительные средства на содержание организации, а жили всегда на свои. И вот они у нас кончились.
– У меня сложилось такое впечатление, что вы тоже устали.
– Я бы не сказала, что устала. У меня в жизни было так: я меняла часто работы, муж был военный, и приходилось на каждом новом месте искать какую-то другую работу, и, как правило, все они были разные. За 20 лет благотворительности хочется чего-то нового. Получить для себя какую-то новую информацию, работая в новой сфере.
– Вы передали бы кому-то руководство фондом?
– Я могу передать, если найдется такой человек. Организация еще существует, она еще юридически не закрыта.
– В какой срок к вам можно обратиться, чтобы все сохранить?
– Еще месяц.
– Чем хотите заниматься дальше?
– Я пока отдохну. У меня осталось еще четыре отпуска.
– Спасибо за беседу.
У меня в гостях была Елена Семеновна Учаева, исполнительный директор Амурского областного фонда социальной защиты населения.
Источник новости: http://www.amur.info/easy/2008/05/21/1030.html