Ведущий — Александр Ярошенко:
Добрый вечер! Остеохондроз – это слово, которое знакомо практически каждому из нас. Врачи говорят, что это наша плата за то, что мы ходим на двух ногах. Амурские нейрохирурги сегодня предлагают для больного позвоночника какие-то новые операции, инновационные.
И сегодня гость нашей студии – главный нейрохирург Приамурья Эдуард ХАСАНШИН.
– Здравствуйте, Эдуард Минорович!
– Добрый день.
– Какие новые технологии вы припасли для страдальцев?
– На самом деле у нас очень много сейчас технологий, начиная с больших открытых операций и заканчивая малоинвазивными. Без разреза даже есть технологии. Но в каждой технологии имеются свои строгие показания, показания больных. Нет универсальной технологии, которая вылечила бы всех.
То, о чём мы говорим сегодня, – это технология, замещающая очень большие операции. Она используется, когда имеют место переломы или имеет место нестабильность позвоночника: один позвонок относительно другого неустойчив, и это вызывает болевой синдром, это инвалидизирует больных, социально меняет их жизнь в худшую сторону. И люди обращаются за помощью.
И для того чтобы этих людей вернуть в строй, раньше приходилось делать очень большие по времени операции, шестичасовые. Это большие разрезы, это большая кровопотеря, часто требующая возмещения крови после операции. Это тяжёлый послеоперационный выход пациента, это длительная реабилитация. Но в конечном итоге через год-полтора человек потихоньку начинал возвращаться к жизни.
– Сегодня?
– Сегодня мы делаем тот же эффект по результату операции, но он значительно менее травматичен для пацинета. Это полуторачасовая операция. Разрезы, сечения кожи занимают полтора сантиметра. Скажем, три или четыре разрезика по полтора сантиметра. При этом кровопотери практически никакой вообще, максимум 100 миллилитров.
– Период реабилитации?
– Период реабилитации занимает месяц-полтора.
– И побежал?
– Человек после операции на третьи-пятые сутки поднимается с постели, ходит. На седьмые сутки снимаются швы, и он отпускается домой. Дома под наблюдением, месячная реабилитация, и, пожалуйста, можно выходить.
– Но говорят, что лучше та операция, которую не сделали. Согласны с этим?
– Конечно. Лучше не внедряться, не проникать в организм человека.
– Вообще в народе очень настороженно, и, наверное, это не беспочвенно, относятся к вмешательствам на позвоночнике. Потому что орган архиважный, очень сложный, и поэтому мы все боимся, когда, не дай бог, врачи говорят, что нужно оперироваться.
– На самом деле это немного не так. Это народное мнение.
– Но народное – мудрое.
– Мудрое, без сомнения. Но оно связано, возможно, с теми негативными явлениями, которые имеют место в виде осложнений после различных операций. Особенно на позвоночнике. Невозможно 100-процентного успеха достигать. Всё равно будет какое-то осложнение где-то у кого-то. Из 100 больных у трёх-пяти человек будет не тот эффект, который ожидался бы. Так вот, люди, которые получили хороший эффект после операции, как правило, об этом молчат, живут и работают, и стараются забыть о том, что вообще была операция. А те, у кого болит после операции, естественно, будут везде говорить, ругать и так далее, и будут отговаривать от операции, дескать, посмотрите на меня. Они являются источником информации.
– Да, когда нам хорошо, мы о врачах забываем. И это правильно.
– Да. Я скажу так: по эффекту, по научным и статистическим данным, операции на позвоночнике в 70-80 % случаев имеют очень хороший эффект, возвращают людей к жизни.
– Мануальные терапевты очень часто говорят: «Боже сохрани, не оперируйтесь! Давайте так помогу». Это что, бизнес? Говорят, что это бизнес. У хирургов свой бизнес, у мануальных терапевтов – свой, и они будут годами возле себя держать. Кому верить?
– Вера тут только одна – в специалиста. Если специалист грамотный и мануальный терапевт грамотный… Я знаю очень много мануальных терапевтов у нас в городе, которые присылают ко мне своих пациентов, говоря им, что мануальной терапией они не помогут: «Езжайте к нейрохирургу, здесь может только нейрохирург теперь вылечить, потому что стадия уже не такая, при которой невозможно». Если мануальный терапевт вам говорит, что вылечит любые грыжи, любую патологию позвоночника, проблем нет, – это шарлатан, от него надо бежать.
Я знаю и таких специалистов, которые говорят своим пациентам, что это грыжа диска и я вам её вылечу. Невозможно её вылечить, потому что это кусок хряща, который вывалился в позвоночный канал, в котором расположены нервные структуры и нет никакого давления. И нет практически силы, которая затолкала бы опять эту грыжу обратно.
– Вправить грыжу – это неправильно? Вправить нельзя?
– Невозможно.
– Говорят, я вправил грыжу.
– Выбухание можно вправить. Но эта такая стадия, когда можно не лечиться хирургическим путём, а можно консервативно. А если выпал кусок диска, кусок хряща – свиные лытки, выпал в канал, кроме как металлически оттуда удалить, больше никак нельзя. Поэтому это всё сказки, конечно.
– Но есть доля правды в том, что у хирургов свой бизнес, и они зачастую людей ориентируют на операцию?
– Если это хозрасчётные операции и человек хирургического профиля имеет с этих операций деньги, то само по себе это может создать какую-то подоплёку к этой мысли: наверное, ему выгодно это делать.
Я сомневаюсь в этом, потому что, наверное, человек, который оперирует, знает, что операция – это всегда сложное, что она имеет свои осложнения…
– Это риск большой.
– Да. Станет ли человек серьёзно рисковать из-за одной внеочередной или дополнительной операции, из-за которой он получит какие-то дивиденды, наверное, нет. Потому что людей, которые на самом деле требуют хирургического вмешательства, очень много. Очень много. Если он видит, что ему показано, но он не хочет, пациент, врач обязан сказать обо всех альтернативах, которые существуют у него, и о перспективах, которые его ожидают.
– Сколько операций в год сегодня делают амурские нейрохирурги?
– Всего порядка 700 операций в год.
– На позвоночнике?
– На позвоночнике мы делаем порядка 350-400 операций. Остальное – это головной мозг.
– Рост патологии вашей сегодня есть?
– Чтобы сказать объективно, нужно провести соответствующие исследования. А субъективно скажу: ощущение того, что рост патологии идёт.
– Какие заболевания сегодня манифестируют?
– Наиболее частые – остеохондроз, осложнённый остеохондроз. Раньше много было остеохондроза, но меньше было осложнений самого заболевания. Сейчас много осложнений в виде грыж, нестабильности, требующей хирургического вмешательства. Соответственно, на нас нагрузка значительно увеличилась. Мы это почувствовали последние три-четыре года.
И на наш взгляд, всё-таки вырос процент больных онкологических. Но это субъективное мнение, сложившееся по ощущению нагрузки по работе, по патологии. Чтобы сказать объективно, надо провести исследование.
– Скажите, доктор, что делать, чтобы наши многострадальные спины как можно дольше не болели, и легче нам жилось?
– Во-первых, надо сказать, что остеохондроз – это не болезнь, это возраст позвоночника. А вот его осложнения, например, грыжа диска, – это уже болезнь.
– Но в 30 лет народ уже мается со спиной. Это возраст?
– Это вопрос очень широкого спектра. Это и пища, и физическая нагрузка, и готовность позвоночника к этой физической нагрузке, и занятия физкультурой и спортом.
– Но сегодня гиподинамия сплошная: компьютер, Интернет, офис.
– Гиподинамия – раз. Пища, снижающая устойчивость коллагена – два. Внезапные нагрузки – три. То есть, он просидел весь день за компьютером, после этого вечером дома что-то поднял, поскользнулся, упал на ягодицы, встряхнулся. Мышечный каркас слабый, вся нагрузка идёт на сегмент позвоночника. Диск не выдерживает, трещина – и первая боль в пояснице.
– Постулаты?
– Больше движений. Больше естественной пищи и как можно меньше химически созданной пищи. И физкультура, физкультура и физкультура.
– Самая длительная операция хирурга Хасаншина?
– Самая длительная – 10 часов. Как ассистента – 12 часов, когда я ассистировал Александру Григорьевичу Кудрину. Очень давно она была. А самая длительная была 10 часов. Это серьёзная опухоль мозга. Несколько подобных было операций по длительности.
– Что потом говорит ваша спина вам?
– Спина потом мне высказала всё, что обо мне думала. Но мы справились.
– Это были «Простые вопросы» для главного нейрохирурга Приамурья Эдуарда Хасаншина. Мы говорили о боли, позвоночнике и здоровье, конечно, о движении.
Всем здоровья, добра и благополучия. Живите долго, до свидания!
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2012/08/01/2699.html