Ведущий — Александр Ярошенко:
Добрый вечер! Сегодня мы поговорим об аэрокосмическом музее, строительство которого идёт в амурском селе Ивановка.
Мой гость – создатель этого музея Владимир КОСЬЯНЕНКО.
– Здравствуйте, Владимир!
– Здравствуйте.
– Почему аэрокосмический музей вдруг стал целью вашей жизни?
– Наверное, человек так устроен: когда он добивается определённых рубежей, он чувствует, что кругом подушки безопасности, ремни безопасности, всё комфортно и хорошо, и жизнь как бы застыла. Она делается банальной, неинтересной и очень скучной. Захотелось ввести какую-то новую струю, свежую струю и понять, что когда тебе за пятьдесят, пятьдесят два и больше лет, ты всё-таки живой человек, у тебя есть интересы. Настоящие, а не какие-то там банально-меркантильные.
– Где Ивановка, где авиация, где космонавтика? Почему вдруг Ивановка?
– Где Ивановка, объясню. Географически это 40 километров…
– Это всё знаю. Я в переносном смысле: где Ивановка, и где космос? Какой музей?!
– Объясню. Это было связано с тем, что, когда три года назад начиналась программа и мэрия её курировала (это как городская целевая программа была), оказалось, что те участки, которые нам мэрия выделяла в районе аэропорта и плодопитомника, малы по размерам. Земли в городе практически нет. Задумка нашего музея в том, что это не только статическая экспозиция: списанные самолёты, тренажёры, павильоны, это и действующий, пусть небольшой, пусть грунтовой полосой, но аэродром. Философия музея – это и статическая экспозиция, и лётные действующие самолёты. Такого в России, конечно, нет, ещё не создавалось. За рубежом оно есть – и в Америке, и в Европе. Вот мы и решили создать это.
И история развития пошла от того, что сначала был куплен один самолёт, восстановлен до лётной годности, сертифицирован. Потом второй, потом третий. Пошло-поехало, и встал вопрос, как же задействовать лётчиков. Лётчикам надо платить зарплату, инженерам надо платить зарплату.
– Конечно. Это очень сложный организм.
– Безусловно. Была создана действующая авиакомпания, которая сейчас функционирует. Начали мы выполнять государственные контракты по спецприменению авиации, но поняли опять, что это разовое, это сезонно. А людям кушать хочется всегда. Плюс у лётчиков-инженеров есть семьи, которых тоже надо содержать.
– И что немаловажно, надо быть постоянно в профессии.
– Безусловно так. И начали думать, чем загрузить авиакомпанию, как загрузить? И пришла такая, на первый взгляд, банальная, абсурдная идея: почему бы не создать аэрокосмический музей.
Эта тема мне близка. У меня отец военный лётчик. Всю жизнь я по гарнизонам дальней авиации с ним перемещался, пока не стал взрослым и не вышел, скажем так, из лона семьи на вольные хлеба. У меня была эта романтика. Она была заложена с рождения.
– Сколько сегодня у вас экспонатов?
– Я боюсь ошибиться, но больше десяти. Наверное, штук пятнадцать.
– Какие марки самолётов?
– Як-28 (сверхзвуковой), Миг-25, Л-39 (учебно-боевой), Су-17. Но его надо сейчас только готовить, вывозить. На площадке уже стоят пять Су-24, привезённых из Возжаевки.
– Где вы их берёте, на свалке Министерства обороны?
– У Министерства обороны нет такого понятия «свалка». Все самолёты списаны, снимается вооружение, и они потом в соответствии с программами утилизируются.
– В утиле?
– Это называется «разбраковывается». Там есть медь, алюминий…
– Вы там их берёте?
– Нет, мы не там берём. Это покупалось по контрактам, как именно фюзеляжи самолётов, а не лом цветных металлов. Но это была сложная, долгая процедура. Если всё это я сейчас буду рассказывать, в 10 минут мы просто не поместимся.
– Дорогое удовольствие, музей авиации и космонавтики?
– Для примера могу сказать: зайти в магазин, где продаются пластиковые модели, купить модель самолёта Ил-76 в 72 масштабе, он там стоит 3 тысячи рублей, плюс краска, клей. Модель плюс ваше время работы, даже с компонентами, обойдётся вам в 4–5 тысяч рублей. Это всего лишь маленькая пластиковая модель.
– Во сколько обходится ваш музей?
– То есть, можно представить, во сколько обходится настоящий самолёт. Он не помещается в дорогу за счёт размаха крыла. Приходится это всё демонтировать, разбирать. Потом транспортировать, потом обратно устанавливать всё на свои места.
– Дорогое удовольствие.
– Да, безусловно.
– Как говорил Высоцкий, где деньги, Зин? Кто инвестор?
– Инвестор, по всей видимости, я и те компании, которые когда-то были мной созданы, которые функционируют. Оттуда потихонечку берём деньги.
– То есть, деньги из вашего бизнеса, грубо говоря, туда вкладываете?
– Да, именно так.
– Много уже потратили?
– Да достаточно. Я даже сам удивился, когда начали подсчитывать. Как-то незаметно идёт, идёт, идёт… Единственное – начинаешь задумываться, когда в коммерческих компаниях, с которых ты берёшь деньги, начинают возникать лёгкие напряжения за счёт того, что там оборот не изымается, или как-то там прибыль изымается. Но, видимо, дело в том, что я перешёл на новую ступень развития. Когда ты уходишь от того, что…
Я не могу съесть три тарелки борща и десять котлет в обед. Не могу. Просто у меня желудок не помещает. И поэтому мне лишнее ни к чему. Я просто понял: раньше хотел это, это и это, а когда получил, понял, что оно мне особо ни к чему. А вот эта вещь мне интересна. Во-первых, эту задачу очень сложно реализовать. Это уже, знаете, пьянит и будоражит. И такие новые мысли в голове рождает, просто видения и круговерти начинаешь представлять. А потихоньку, когда ты это представил, руки-то делают. Руки-то делают!
– Кто потенциальные посетители вашего будущего музея? Амурчан, наверное, придут три сестры и дядя Ваня, посмотрят. Кто в основном?
– Я думаю, что амурчан придёт всё-таки больше. Потому что это романтическая стезя – авиация и космос. Она в каждом человеке живёт. Просто многие об этом не догадываются. Но когда он пришёл, увидел, посмотрел, посидел, потрогал, он, конечно, наполняется величием, может быть, и за Родину, и за людей, которые это всё создавали. Но я не думаю, что амурчане станут той клиентской базой, которая принесёт основные деньги на содержание.
– Нас не так уж и много, к сожалению.
– Да. Потому что на сегодняшний день авиакомпания создана, функционирует. Работает порядка 20 человек, штат музея – порядка 10 человек. Уже там порядка 30 человек. Это зарплата, это социальные обязательства,..
– Понятно. Одним словом, дорогое удовольствие.
– Ну оно, может быть, не столько дорогое, пока посильно. Но если штат будет расширяться, понятно, что, может быть, моих финансовых возможностей будет уже не хватать. Просто дотировать – это значит, надо делать бизнес-проект, чтобы он сам себя окупал. В этом плане я не думаю, что амурчане принесут нам даже десятую часть доходов, а вот в расчёте на китайских туристов – да. Мы рассчитываем.
Дело в том, что китайцы, по заявлениям руководителей туристической отрасли Хэйхэ, Харбина, заинтересованы, им это интересно. Потому что в Амурской области, кроме краеведческого музея, смотреть-то больше нечего. Это с их слов. Но музей они уже наизусть знают.
– По большому счёту, так оно и есть.
– Да. Они даже сказали, что они могут выступать экскурсоводами в нашем краеведческом музее. Ситуация банальна.
– Естественно, 20 лет они по одним и тем же залам ходят.
– Поэтому они поддерживают наш проект, а мы надеемся.
– Как будет представлен в вашем музее космос?
– Космос будет представлен и реальным питанием космонавтов, который едят наши космонавты, сейчас и иностранные, летая на наших космических кораблях и на МКС. Также будут представлены экипировка, исторический материал. Мы надеемся, что нам всё-таки удастся получить (это, конечно, очень сложные бюрократизированные процедуры) какие-то экспонаты.
– Как власти относятся к вашему начинанию?
– Сначала относились с иронией. Потом всё-таки программа стала городской целевой. Ей было уделено довольно серьёзное внимание. Но после ухода мэра Мигули обновлённое руководство города немного потеряло интерес к программе. Но возник интерес у областной администрации. На сегодняшний день я могу поблагодарить за сочувствие, помощь и поддержку Константина Васильевича Чмарова, зампредседателя правительства.
– Да ладно! Это их работа!
– Игоря Геннадьевича Горевого…
– Что благодарить наших чиновников, это их работа! Общество…
– К сожалению, мы живём в России. Вы тоже не оторваны от этого.
– Общество для этого их и наняло. Не надо их благодарить сильно. Молодцы. Делают. Правильно.
– Давайте я приведу пример. Было обращение за подписью первого лица области первому замминистра обороны Сухорукову Александру Петровичу. В соответствии с постановлением правительства 10 года оно закрытое. Таким организациям, как наше, Минобороны должно безвозмездно выделять списанную военную технику. Это письмо в Минобороне лежит уже полгода. Сухоруков Александр Петрович – человек, который должен решать, в том числе и эти вопросы. Я не думаю, что шквал писем на него валится, как из рога изобилия, с просьбой из каждой Ивановки, Петровки или Даниловки. Наверное, одно в год приходит. Тем не менее оно не рассмотрено.
– Владимир, чем будет заниматься ваша авиакомпания, и будете ли вы катать туристов, грубо говоря?
– Да. На это в принципе и был расчёт при дальнейшем формировании развития компании. Мы считаем туристическое направление в рамках осуществления лётной деятельности основным. В том числе и полёт вдоль береговой линии реки Амур между Благовещенском и Хэйхэ. Эти полёты у нас разрешены. Есть разрешение, документы выписаны.
– Это были «Простые вопросы» для Владимира Косьяненко. Мы говорили об аэрокосмическом музее, небе и самолётах.
Всем здоровья, добра и благополучия. До свидания!
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2012/07/27/2693.html