Ведущая — Татьяна Удалова:
Сегодня у нас в гостях совладелец компании Peter Hambro Mining Павел МАСЛОВСКИЙ.
– Павел Алексеевич, вы самый богатый человек, который когда-либо был в нашей студии. Думаю, что ваше кресло может стать определенной достопримечательностью, поскольку можно будет фотографировать других, но уже за деньги, и благодаря вам зарабатывать. Как думаете, будет это пользоваться популярностью?
– Думаю, что нет.
– Почему?
– Потому что в нашей стране богатых людей не любят. Я совладелец и акционер компании. Стоимость ее акций меняется иногда в течение месяца на 10-20 процентов. А журнал «Форбс» и другие издания оценивают состояние не так, как наша широкая общественность привыкла понимать, что это состояние в деньгах лежат в банке как в организации, или в банке как в огороде закопано.
– Но это же стоимость компании, всех активов?
– Это стоимость компании. Она меняется драматически в зависимости от рынка, поэтому сказать, сколько сейчас стоит, нельзя. В последние три дня акции золотых компаний упали, подешевело золото. Неделю назад его цена доходила до 1 030 долларов за унцию и неожиданно упала до 900 долларов. Вместе с ней упали стоимости акции многих золотодобывающих мировых компаний, в том числе и нашей. И упали примерно на 20 процентов, то есть я стал беднее за эту неделю на 20 процентов. А на следующей неделе они могут вырасти, и я стану на 30 процентов дороже.
– Сами вы сейчас не можете оценить свое состояние в цифрах?
– Нет.
– А если примерно?
– Если примерно, то оно колеблется между полумиллиардом и миллиардом долларов североамериканских штатов.
| «Разработка месторождений – это не только добыча полезного ископаемого, но еще и крупнейший обогатительный комплекс» |  |
||
– Совсем недавно, после экономического форума в Красноярске, все узнали о вашем проекте создания горно-обогатительного комплекса в Приамурье и в соседней Еврейской автономной области. Расскажите подробнее об этом.
– Этот проект связан с другим, железорудным, направлением деятельности наших компаний. В этот проект входит разработка Гаринского железорудного месторождения, месторождения Куранах в районе станции Олекма, и месторождения Большой Сейм на севере Амурской области, Кимканского и Сутарского месторождений в Еврейской автономии. Разработка месторождений – это только небольшая часть этого проекта, когда мы понимаем под разработкой добычу полезного ископаемого, это еще и крупнейший обогатительный комплекс, поскольку руды, которые залегают в этих месторождениях, бедные.
– Где все это вы будете перерабатывать?
– На едином комбинате. Давайте определимся, что понимать под переработкой. В технологический цикл входит добыча и обогащение. Обогащение – это когда из руды получается концентрат, а это уже крупное сложное производство, которое применяет самые различные методы для доведения концентрата до кондиционного состояния, когда он может идти в металлургический процесс. Это будет осуществляться на каждом месторождении.
Мы должны привнести добавленную стоимость и создать металлургический предел – произвести либо чугун, как минимум, либо железо прямо восстановленное, то есть практически чистое железо.
– Где вы все это будете делать?
– Для этих двух групп месторождений будем делать на едином комбинате, для которого мы сейчас рассматриваем несколько мест. Первое и наиболее вероятное – Шимановск.
– И для этого вы строите еще и железнодорожную ветку?
– Да, железнодорожная ветка должна связывать. Что бы мы ни делали на месторождении, продукт нужно доставить. Особенно крупная инфраструктура связана с Гаринским месторождением в Амурской области.
– Еще одна транспортная составляющая – это мост через Амур, который решено строить в Еврейской автономной области в районе Нижнеленинского. Почему там, а не у нас?
– История старая и известная. Амурская область давно и правильно занимается задачей строительства моста. Но я позволю вам напомнить, что и соглашение с КНР, и первоначальные планы говорили об автодорожном мосте в Китай, а не железнодорожном. От этой идеи, насколько мне известно и по заявлению руководства Амурской области, и по заявлению Министерства транспорта, никто не отказался. Я надеюсь, она будет воплощена в жизнь. Тот мост, к которому у нас больше интерес, – железнодорожный. И Еврейская автономия собирается строить именно этот мост. Я хочу указать, что видел ТЭУ железнодорожного моста, и наша составляющая, возможно, достаточно крупная, но далеко не единственная составляющая грузопотока, который будет транспортироваться по этому мосту. Поэтому говорить, что это чисто наш мост, абсолютно необходимая составляющая инфраструктуры, было бы неправильно.
– Вам было бы невыгодно строить его где-нибудь у нас в Каникургане?
– Для нас, как для предприятия, которое будет эксплуатировать Гаринское и Кимканско-Сутарское месторождения, в принципе не имеет значения, где будет железнодорожный мост. Я имею в виду с точки зрения логистики. В данном случае решение в первую очередь принимают Министерство транспорта и другие госорганы, в том числе и с китайской стороны, и с нашей, которые оценивают другие составляющие. В частности, как много надо провести железнодорожных путей, как далеко от Транссиба будет расположен мост, сколько нужно затратить на инфраструктуру. Видимо, из оценок этих составляющих руководство страны, а это решение принимается на уровне правительства страны, принимает решение строить в Еврейской автономной области. Для нас инфраструктурно это не имеет значения, нам важно, чтобы мост был.
– Какая часть будет уходить в Китай?
– К сожалению, не знаю. Потребителями железа, чугуна, возможно, стали – продукции, которую мы будем производить – традиционно являются Япония, Южная Корея, Китай и Россия. Как распределится рынок к моменту запуска, сказать не можем. Поэтому затрудняемся сказать, сколько пойдет в Китай, сколько в Японию, сколько останется на нашем рынке.
– Откуда вы планируете привлекать специалистов? Это будут люди из Амурской области?
– По-другому не получится. Если взять наше действующее производство, достаточно крупное и развивающееся в части золота, то большая часть – это амурчане. То же самое касается и этих крупнейших проектов, то есть объем проекта – около 3 миллиардов долларов затрат, то, естественно, основу все равно составит население Амурской области. Естественно, мы будем приглашать, поскольку в Амурской области традиционно нет такого производства. Нет и специалистов, поэтому мы будем обучать. Этим вопросом мы занимаемся. Мы уже организовываем профессиональные училища, техникумы, как называлось это раньше, теперь это колледжи. Мы намерены организовывать здесь среднее техническое образование, а для металлургического комплекса, может быть, будет организация вузовских специальностей.
– Если здесь будут жить люди, нужно же какое-то социальное обеспечение. Ваша компания планирует строить школы, детские сады, спортивные комплексы и так далее?
– Конечно. Сейчас никто работать не будет, если этого не будет. Есть просто необходимое, как детский сад. А как иначе? Честно говоря, достаточно приехать на Покровский рудник, чтобы увидеть, как мы решаем эти проблемы, хотя это меньшее по масштабам предприятие. Но вся эта инфраструктура – это не благотворительность, а абсолютно необходимое условие. Чтобы люди хорошо работали, они должны быть спокойны за своих детей, их жены или мужья должны иметь работу, они должны восстанавливать себя.
| «Для работы на месторождениях будем привлекать людей из Амурской области. Для обучения специалистов намерены организовывать среднее техническое образование, а для металлургического комплекса, может быть, будет организация вузовских специальностей» | |
||
– Раскройте секрет успешного человека. Возможно ли в нашей стране, соблюдая все законы, стать миллионером? Что помогает – знания, связи, знакомства?
– О вопросе роли личности в истории, если вы получили гуманитарное образование, рассуждений много. Но у меня нет ответа на этот вопрос. Есть и стечение определенных обстоятельств. Например, то, как я начал заниматься золотом. Я жил в Москве, был преподавателем Московского авиационно-технологического института, доцентом. Защитил диссертацию, готовил докторскую. Потом начался период перемен, и мы создали фирму при нашем институте, которая занималась реализацией технологий, поскольку мы работали в оборонных областях и там были более продвинутые металлургические технологии. Мы их продавали, внедряли на первых порах в гражданские отрасли, и когда разрешили, стали зарабатывать на этом деньги. Потом приехал мой однокашник по институту, мы встретились. Он сказал, что есть такая ситуация, в Амурской области золота много, я слышал, ты стал бизнесом заниматься, не хочешь ли посмотреть. Мы посмотрели. Не случись этого, может быть, все пошло бы по-другому. В этот момент перемен случай тоже играет большую роль.
– Ваши дети работают с вами?
– Да.
– Они планируют работать в Амурской области?
– Все дети сейчас находятся в Амурской области.
– Все, это кто?
– Двое сыновей.
– Их можно назвать самыми завидными женихами в Амурской области?
– Они уже женаты.
– Peter Hambro Mining – это английская компания, по крайней мере, несколько лет назад. На данный момент насколько она английская? Сколько там капитала, людей?
– На самом деле Peter Hambro Mining нельзя назвать английской компанией. В первую очередь потому, что во всей компании, только в лондонском офисе вместе с секретарями и уборщицами работают, если не ошибаюсь, около 14 человек. А весь остальной состав, если взять все структурные и дочерние предприятия, такие как строительная компания на территории Амурской области «Капстрой», разведочная компания «Регес», Покровский рудник и так далее, здесь грубо около 5 000 человек работают и ни одного иностранца. Контролируется компания только русскими людьми. С точки зрения капитала она достаточно интернациональна.
– Спасибо за беседу.
У нас в гостях был владелец компании Peter Hambro Mining Павел Масловский.
Источник новости: http://www.amur.info/easy/2008/03/31/994.html