Ведущая — Оксана Руденко:
2009-й год заканчивается, и как всегда в это время хочется подвести итоги. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что самой обсуждаемой темой в текущем году был экономический кризис. Как он сказался на развитии Приамурья в целом и на жителях области в частности, а также о том, чего нам ожидать в будущем году, поговорим сегодня с профессором кафедры финансов Дальневосточного государственного аграрного университета СЕМУТИНОЙ Натальей Леонидовной.
– Новый год у нас по не понятно кем придуманной традиции, как правило, мы встречаем с повышения цен. Нас уже «обрадовали»: сказали, что стоимость электроэнергии у нас повысится на 11 процентов. Что интересно: во всех нормальных странах кризис проявляется падением цен – все дешевеет. В России есть кризис, нет кризиса – все равно все дорожает. Почему так?
– У нас на различных рынках работает много монополистов. В соответствии с экономической теорией и, как мы наблюдаем, с практикой, монополисты могут повышать цены независимо от других процессов. Государство им в данном случае разрешает, и повышение цен, естественно, происходит.
– Нет регулирования, нет контроля государства за ценами?
– Контроль государства над ценами есть, но он не перестроился в связи с кризисной ситуацией. На самом деле, рост цен в ЖКХ и на электроэнергию надо было скорректировать. Те цифры, которые были заложены ранее в бюджет, остались на повышение.
– Премьер Путин заявил, что правительство будет стараться снижать инфляцию в будущем, 2010 году до 5-6 процентов. Как вы считаете, это популистическое заявление или на самом деле цены начнут снижаться?
– Есть разные меры снижения инфляции. Поскольку сейчас, в минувшем 2008-м году, в уходящем 2009-м таких мер не принимали. Едва ли удастся в 2010-м хотя бы снизить инфляцию до 9 процентов, которые заложены в бюджет. На мой взгляд. Тем не менее, есть меры кредитной политики, мы их наблюдали в 1997 году, когда Центральным банком была резко сжата денежная масса, то есть количество денег, находящихся в обращении – она была намного меньше. Инфляция резко упала. Центральный банк в соответствии с правительственным распоряжением применять такие меры – конечно, возможно резкое снижение инфляции. Но это означает рост неплатежей.
– Получается, все взаимосвязано?
– Конечно.
– 2009-й стал годом массовых сокращений. В Амурстате нам сказали, что около 200 предприятий официально объявили о массовых сокращениях. «Согласно данным Росстата, за последние три месяца текущего года самый низкий уровень безработицы по Дальнему Востоку наблюдается в Чукотском автономном округе. Примерно одинаковый в Приморье и в Еврейской автономной области – 9 и 8,9 процента соответственно. Самый высокий уровень безработицы в Амурской области – чуть больше 12 процентов. Следом идут Хабаровский край. На третьем месте Якутия». Наталья Леонидовна, как вы считаете, в следующем году будут продолжаться массовые увольнения? Мы уже пережили пик кризиса?
– Здесь однозначного ответа быть не может, потому что, во-первых, говорить о кризисе в России надо с учетом специфики страны. Я присоединяюсь к тем экономистам, которые говорят, что в России кризис вызван внутренними причинами, а не связан с мировым кризисом.
– Они просто совпали по времени?
– В какой-то мере да. Набранные средства – то, что раньше у нас называлось стабфондом и было разделено на резервный фонд и фонд национального благосостояния, – было необходимо разделить. Более того, в 2008-м году у нас отток капитала составил порядка 153 миллиардов долларов.
– Давайте поясним. У некоторых людей деньги лежали на счетах.
– Не только на счетах.
– И эти люди стали выводить деньги со счетов за границу?
– Да, да. Причем, еще до объявления кризиса.
– Они знали, что кризис будет?
– Похоже.
– И из-за этого в России возник кризис?
– Да, из-за этого возник кризис ликвидности в банковской системе, то есть стало меньше денег, повысился курс доллара и, соответственно, произошли все эти процессы, которые мы наблюдали в конце 2008 года.
– Банки перестали свободно давать кредиты?
– Да. Кризис ликвидности банковской системы, насколько он был, в какой-то мере удалось погасить почти сразу. На самом деле, потому что сразу из Национального фонда благосостояния были перечислены деньги на счета во Внешэкономбанк, который затем должен был финансировать ключевые, как написано в бюджетном документе, банки России. По сути, ликвидность должна была вернуться на свои позиции. И к концу 2009 года, по данным на сайте Центробанка на начало декабря, ликвидность осталась на том же уровне, как в 2008-м году.
– Мы можем сказать, что начали выбираться из кризиса?
– Мне здесь нравится выражение Евгения Ясина – это научный руководитель нашего ведущего экономического вуза – государственного университета высшей школы экономики. Он сказал, что не известно, достигли ли мы дна и можем ли от этого дна оттолкнуться. И вообще, кризис закончится без нас. У нас он закончится тогда, когда о его конце будет объявлено там.
– «Там» – это где, в Москве?
– За рубежом.
– В Америке? Значит, мы все-таки зависим от американцев? Как они решат, что кризис закончился, так он и у нас закончится?
– Да, да. Тогда и у нас будет объявлено, что кризис закончился.
– У меня была такая мысль – может быть, я ошибаюсь, – что иногда некоторые руководители, сокращая работников, прикрываются этим самым кризисом. Есть такое, на ваш взгляд, или нет?
– Вообще, кризис экономистами – не политиками, а экономистами – рассматривается как структурная перестройка. Достаточно резкая, болезненная для населения структурная перестройка. Но эта перестройка необходима – потому что другими методами этого, видимо, не сделаешь. Необходимо перераспределение ресурсов, в том числе и трудовых, между отраслями. В Америке это та же автомобилестроительная промышленность – гигантская тройка или тройка гигантов как раз испытывает наибольшие трудности. У нас это АвтоВАЗ. Тем не менее, государство его поддерживает. Чего, в общем-то…
– …Делать не стóит?
– Да. Я прикинула: каждый из нас, из жителей России, в этом году заплатил примерно 5 000 рублей на поддержку АвтоВАЗа.
– 5 000 рублей из своей зарплаты я заплатила на поддержку АвтоВАЗА?!
– Деньги были перечислены из резервного фонда.
– А, вот как…
– По разным оценкам, от 3 000 до 5 000 рублей. Предложили бы добровольно населению того же Благовещенска, которое в основном ездит на автомобилях японского производства: «Вы должны заплатить дополнительный налог или пошлину для поддержки отечественного автомобилестроения в размере 3 000 – 5 000 рублей». Народ бы, конечно, возмутился и никто не стал бы платить.
– Я сейчас выскажу, может быть, крамольную мысль, но иногда я думаю, что в России деньги есть. Денег много. Но они либо расходуются неправильно, либо что-то не то происходит. Вы согласны со мной? У нас всегда жалуются, что бюджеты дотационные, все говорят, что денег нет…
– Я с вами вполне согласна. Деньги есть и есть где взять эти деньги. Более того, и стране в целом есть где взять деньги – увеличенная резервная позиция, в МВФ позиция вероятно, с тем, чтобы кредиты взять, но перераспределение этих денег происходит действительно странным образом. Во многих государственных программах и инвестиционных проектах заложены суммы гораздо большие, чем реально требуется на проекты. Вероятно, подразумевается, что осесть в чьих-то карманах. Другой мысли в этом случае не приходит.
– Вы, как специалист, наблюдаете за развитием Амурской области и Благовещенска в частности. На ваш взгляд, есть ли какие-то сферы экономики, которые можно было бы развить, создать дополнительные рабочие места, привлечь инвесторов, но этого не делается? Наверное, так как мы живем в Благовещенске, это ближе к нам – поэтому, если можно, объяснить на примере Благовещенска.
– Для Благовещенска это, наверное, крамольная мысль и руководство Благовещенска, руководство области, вероятно, не одобрит мои высказывания, но я считаю, что Благовещенск прежде всего может быть логистическим центром на границе с Китаем.
– Поясните, что это значит.
– Это значит, что у нас нужно развивать и поддерживать торговлю. Но не так, как у нас сейчас строится – здесь база, там база, какие-то зачатки перераспределительных структур, преобразование в монопольные движения, – а именно разрабатывать в целом структуру Благовещенска как логистического центра с тем, чтобы товары в Китай и из Китая шли через Благовещенск или через Амурскую область. Развивать Джалинду, поярковский переход, благовещенский переход.
– Вы считаете, сейчас они недостаточно развиты?
– Я считаю, что нет.
– Наталья Леонидовна, по вашим прогнозам, по вашему мнению каким будет следующий год в плане экономики?
– Хотелось бы, чтобы он был благоприятным для каждого жителя Амурской области, чтобы позволил им богатеть. По оценкам, Дальний Восток пока меньше всех пострадал от кризиса и с точки зрения роста валового продукта, и с точки зрения сокращений, и так далее. Вообще, у меня пессимистичный прогноз. Мы должны пережить кризис, и более серьезный кризис, чем был сейчас. Будет ли это в 2010-м году или чуть позже, наверняка сказать нельзя.
– Но по вашему мнению, он будет?
– Да.
– Спасибо за разговор! Прогноз, действительно, получился пессимистический. Будем надеяться, что он не сбудется.
– Конечно (смеется).
Понятно, что в решении таких вопросов мы с вами ничего сделать не можем. Остается только надеяться на то, что все будет хорошо и что слово «кризис» мы в будущем году забудем. Я, по крайней мере, на это надеюсь. У нас в гостях была
Источник новости: http://www.amur.info/easy/2009/12/29/1466.html