Мама Максима Шестопалова: «Мой сын стал мужиком!»
Год назад одиннадцатиклассник из обычной семьи мечтал сдать экзамены и поступить в вуз. Жизнь преподнесла подростку другое испытание. В 16 лет, сидя в кабинете у профессора корейской клиники, он услышал диагноз, который ломает волю даже сильным и взрослым: саркома брюшной полости в последней стадии.
— Потрясения не было, — вспоминает Максим. — В наших больницах меня пугала неизвестность. А когда мне сказали, что у меня рак, стало все понятно. Я подумал: «Вот оно что так болело». Сначала не осознавал свою болезнь. В это трудно поверить, но до меня дошло, что у меня за недуг, только после первой химиотерапии, когда выпали волосы. Я потрогал голову — а в руке пряди остались.
В сентябре 2015-го Максим Шестопалов бежал ГТО. «Двух секунд не хватило до золота», — рассказывает его мама. Спустя пару месяцев парень оказался в инвалидном кресле.
В таких случаях врачи говорят: «поздно» или «шансов мало», а в лучшие российские клиники уже не выделяют квоты. Старшеклассник из Ивановки, как считают многие, сделал невероятное — он победил рак вопреки всему.
— Я даже не мог встать, настолько было больно, словно огромная игла сидит в спине, — рассказывает Максим.
По негласному закону близкие Максима не показывали слез. Но окружающие и так видели, что в семье большое горе.
— Муж моментально сбросил 10 килограммов, я потеряла 8 кило. Я с ума сходила, каждую ночь рыдала в подушку, — рассказывает Татьяна Шестопалова.
В корейской клинике Максим встретил свой 17-й день рождения. На Новый год он впервые был не с родными. Дома в Ивановке без него не ставили елку, не звали гостей. А младшая сестра, 10-летняя Яна, отказалась от подарка. «Весной мы вывезли на свалку грузовик картошки, которая осталась в подполье с зимы. У нас был сухой пай — не было желания ни пить, ни есть. Иногда просто молча ходили по дому», — делится Татьяна Шестопалова.
История Максима похожа на сказку. В общей сложности люди собрали 17 миллионов рублей на спасение простому парню: его папа — охранник, мама — продавец. Зимой 2015-го Шестопаловы не поверили бы, что такое возможно. «У нас была недешевая машина, стоимостью в 500 тысяч. Мы ее продали. Вложили деньги, которые копили Максиму на учебу, на поступление в вуз. Бабушка с дедушкой отдали все свои сбережения. Тогда мы не знали, что это капля в море!», — вспоминает мама парня.
Татьяна Шестопалова ночи напролет прочесывала интернет-сайты.
— Я очень хотела, чтобы мой ребенок не болел. Связывалась ночами с благотворительными организациями, нашла более 100 фондов, писала им — одни отказывали, другие не работали. Но я билась!
Первым откликнулся санкт-петербургский благотворительный фонд «Свет», помощь оказывал фонд из Хабаровска «Счастливое детство» и меценаты.
Всего Максим пережил 14 курсов химиотерапии. Лечение было ударным и давалось сложно. Во время последней, решающей «высокодозки», которую проводили в августе, парень вместе с мамой жил в стерильном блоке. «У меня начала слезать кожа, был сожжен пищевод, почти неделю я вообще не ел, сидел на искусственном капельном питании», — с ужасом оглядывается назад Максим.
Боль забылась, когда после финального обследования врачи сказали: очагов опухоли нет. «Не передать, какое это счастье! Мне не терпелось вернуться домой!». Родные парня и он сам и сейчас считают, что с ними произошло чудо. И разве не чудо, к примеру, то, что закрыть сбор на последний курс химиотерапии помогла жительница Баку. Женщина по имени Юлия пожертвовала больше миллиона, узнав об амурском парне из интернета.
Для многих Максим Шестопалов стал надеждой на исцеление от тяжелого недуга. На его странице в соцсетях тысячи подписчиков, которые просили и просят о помощи: «Очень много людей, которые обращались ко мне, чтобы я сделал репост с их историями. Это мой крест, наверное», — задумчиво говорит парень.
Первое время проверяться в Корее Максиму придется каждые три месяца. Затем в течение пяти лет показываться врачам раз в год. Больше всего в семье Шестопаловых бояться, что болезнь вернется.
— Кто в 16 лет будет думать, что может чем-то серьезным заболеть. Теперь я задумываюсь над тем, что ем. Пока спортом заниматься мне нельзя, но со временем буду тренироваться, — уверяет отважный школьник.
Этот год изменил их семью и заставил беззаботного юношу раньше времени повзрослеть.
— Он стал мужиком. Мы разговариваем по душам на равных, как будто люди одного возраста, — говорит мама Татьяна Шестопалова.
«Чудо-Сеня»: малыш не будет инвалидом
27 декабрю маленькому Арсению Реснянскому исполнилось три года. Он отметил день рождения с мамой в корейской клинике. Малыш болтает, ест ложкой и уже уверенно топает. Это тот самый мальчик, которому врачи предрекали смерть.
Впервые о Сене из амурской Константиновки заговорили в 2014 году. В пять месяцев у крохи выявили аппендицит. Тогда родных малыша предупредили: такой диагноз встречается крайне редко — у двух младенцев на тысячу, выживают единицы. «Когда ребенка в первый раз прооперировали, он лежал в реанимации, и мне позвонила рыдающая сестра. Врачи сказали: либо выживет, либо умрет, ждите. Я не знаю, как описать это состояние», — вспоминает родная тетя Арсения Анна Реснянская.
После вмешательства у Арсения начался гнойный перитонит — это тяжелейший случай в международной медицинской практике.
— Прогрессировала гангрена, сделали еще несколько операций, малышу удалили часть кишечника, потом у Сени была пластическая операция: с одной ножки, с бедра, срезали кожу, чтобы закрыть рану на животике. Вмешательство было неудачным, — рассказывает Анна.
Благовещенские медики вынесли вердикт: бороться за жизнь ребенка бесполезно. По статистике, выживаемость после удаления аппендицита у младенцев составляет всего 10%.
«Ребенок таял на глазах, стремительно терял вес. Ни один врач не хотел за нас браться», — делится Анна. В семье Арсения приняли решение ехать в Корею. Чтобы отправить маму Ольгу за рубеж, продали всю недвижимость. Всего в капельницах, под надзором врачей, с семью стомами, кроху доставили на осмотр заграничным медикам.
— В Корее сказали, что Арсений будет жить и даже не останется инвалидом. Но понадобится много времени и денег, — говорит Анна.
С 17 августа 2014 года Сеня с мамой живут в южно-корейской клинике. За границей у малыша диагностировали также «синдром короткой кишки». Кишечник крохи буквально собрали по кусочкам. Ребенок пережил 17 операций. Арсений — второй малыш в мире с таким диагнозом, который живет, доказывая, что чудо возможно! Но как это далось…
— Долгое время Арсения нельзя было даже взять на руки, обнять его по-человечески, пожалеть, приголубить… Представьте, ребенок весь в капельницах, которые не снимали круглосуточно, животик весь перевязан! — рассказывает Анна Реснянская.
Впервые Сеня взял ложку только в два года — после каждой операции крохе назначали внутривенное питание как минимум на месяц. Пить и есть малышу запрещали. Это самое трудное — объяснить ребенку необходимость такой тяжелой диеты. Переживая вмешательства, кроха каждый раз теряет килограммы. «Он плачет, кричит, мама его уговаривает, сама от еды отказывается», — переживает Анна. В новом году у Арсения уже запланированы две новые важные операции.
В Корее Сеня сказал первые слова, в Корее сделал первые шаги.
— Пока Сеня ходит плоховато, потому что ножки слабенькие: он долго лежал. Сейчас капельницы у него подключают только на ночь, и маме проще. Раньше ей приходилось бегать за ним со штативом — Сеня стремился познавать мир! — рассказывает Анна.
На лечение Арсения собрали больше шестисот тысяч долларов. К современному курсу доллара это около 36,5 миллиона рублей. «Я не думала, что в мире столько отзывчивых и добрых людей. Нам помогают русские люди, которые живут за границей — в Германии, в Финляндии, в Норвегии. С нами связываются через интернет, по телефону, пишут добрые слова. Самый большой перевод был от мецената — 76 тысяч долларов. Были крупные переводы: известные в Москве волонтеры проводили для Сени аукционы», — рассказывает тетя малыша.
Сейчас сборы на лечение для Арсения закрыты. Последний счет в 100 тысяч долларов, выставленный клиникой в начале этого года, неравнодушные люди и меценаты погасили за полгода. Корейские врачи пока не знают, когда Сеня сможет улететь домой. В Константиновке его ждет родной брат-близнец Артемий.
— Ольге очень тяжело: сердце на две половинки разорвано, — рассказывает Анна. — Каждый день мы показываем Артемию портреты мамы и брата, записываем друг другу видео. Сеня и Тема чувствуют друг друга. Если Теме плохо, мы знаем, что и наш Арсений приболел.
С 2014 года Ольга с Сеней ни разу не были дома. Но когда родные изредка прилетают продлить им визу, везут с собой чемодан пюре и снимки родных мест и всех близких.
Семья ждет Сеню в квартире, купленной в ипотеку. «Мы всем табором живем: бабушка с дедушкой, я с дочерью, Артемий. Оля с Сеней вернутся к нам. Ради малыша и в сарай бы пошли жить».
Школьник из Шимановска Валя Филимонов: «Я родился в броне!»
Маму 13-летнего Вали Филимонова из Шимановска еще долго спрашивали: «Ваш мальчик погиб?». Прошедшей весной подросток получил тяжелейший удар током, забравшись на крышу электровоза, чтобы сделать селфи, был на грани жизни и смерти. Потом врачи скажут маме: ваш сын родился даже не в рубашке — в броне!
О пережитом Валентину теперь напоминают глубокие шрамы на правой голени и бедре. На счастье, на лице голубоглазого блондина — ни следа от ожогов. Мама Елена Андреевна выходила сына без пластических операций, бесконечными перевязками и мазями.
В семье Филимоновых теперь вздрагивают, кода слышат звук приближающегося состава.
— Я вообще поездов боюсь, даже близко к железной дороге не подхожу, — признается Валя.
13 мая ушедшего года школьники во время прогулки зашли на территорию железнодорожного депо. «На вагоне была лестница, я по ней залез, встал в полный рост, увидел вспышку и больше ничего не помню», — вспоминает Валя.
Теперь он называет братом своего одноклассника Андрея, у которого все произошло на глазах, но он не убежал, не растерялся, а кинулся за помощью.
— Андрей потом рассказывал: сначала подумал, что я мертв, но я начал биться в конвульсиях, — передает слова друга подросток.
Школьник нашел вагончик с рабочими: именно железнодорожники вызвали «скорую» и оказали пострадавшему мальчишке первую помощь.
— В тот день я была на работе. Мне позвонили и сказали срочно приехать в приемный покой. Сразу я не понимала, как все серьезно, — вспоминает мама Елена Холодницкая. — Я увидела сына, когда его повезли на рентген из процедурного кабинета. Он был накрыт простыней, и этот опаленный чуб торчал. Он то приходил в себя, то «проваливался» обратно.
В шимановской больнице дали негативный прогноз: «Врачи сказали, что если сутки-двое проживет, будет хорошо», — рассказывает Елена Алексеевна.
Спустя несколько дней школьника транспортировали в областную больницу. Там Валя пришел в себя.
— Мама не ругалась, только плакала и говорила, чтобы я больше ее никогда так не пугал.
Врачи и сейчас говорят — с шимановским Валей Филимоновым произошло самое настоящее чудо. Подросток получил 50% ожогов тела, многие из них были глубокими, перевязки проводили под наркозом. «Сгорели джинсы и даже трусики с правой стороны были сожжены, кроссовки расплавились, цепочка на шее впилась в кожу», — вспоминает Елена Алексеевна. Но парень уцелел!
Сам Валя признается: сейчас вспоминать об этом страшно.
— Когда я очнулся, попросил, чтобы мама меня сфотографировала. Я не знаю даже, какое это чувство было, когда я себя увидел. Лицо все красное, ни ресниц, ни бровей, челка сожжена, волосы дыбом стоят, — описывает школьник.
Юноше пришлось всему учиться заново. «Он не говорил, ни руки, ни ноги не шевелились. Лежит трупиком: «Мама!» — и слезы катятся. Я связывала простыни и подсаживала его на подушки, кормила с ложки», — вспоминает мама.
Сначала Вале пришлось передвигаться на инвалидном кресле, а затем осваивать специальные ходунки. «Было очень больно вставать на ноги», — признается школьник.
— Он плакал, кричал, что не может ходить. Я говорила: «Ползи!» — рассказывает Елена Алексеевна.
С настойчивой помощью мамы Валя освоил костыли и вернулся домой. В середине лета школьника выписали. А 1 сентября он побежал в школу совершенно здоровым. Несмотря на майские прогулы, подростка автоматом перевели в 7 класс. «Лишь бы другие дети теперь так не лазили!» — вздыхает мама Вали, глядя на сына.
— Спасибо рабочим на железной дороге, спасибо бригаде «скорой» за то, что вовремя среагировали, спасибо нашему хирургу в Шимановске Чистякову, который в тот день дежурил. Они спасли моему сыну жизнь! — вытирает слезы Елена Холодницкая.
«Наш Илюша стал красавцем»
Илюше Астапенко из Свободного уже больше годика. Недавно малыш уверенно сказал: «Мама», хотя врачи пророчили, что кроха не сможет говорить. Мальчик появился на свет с деформациями на лице. О внешних дефектах родителям сказали еще на втором УЗИ, но они дали сыну право на жизнь несмотря ни на что.
Семья Астапенко переехала в амурский город Свободный из Украины в феврале 2015-го года. Когда Екатерина в спешке собирала вещи, еще не знала, что беременна. Во время переезда будущая мама перенесла герпес и ангину.
— Я заболела как раз в те сроки, когда у ребенка закладываются важные органы, – рассказывает Екатерина.
Врачи увидели дефекты у ребенка на втором УЗИ. Родителям сразу же предложили сделать аборт. «Пугали, что сыночек не сможет есть, что он не будет говорить», — вспоминает мама.
Семья Астапенко — люди верующие, они настояли на том, чтобы врачи оставили ребенка. Илюша появился на свет сразу с двумя дефектами на лице, которые в просторечье называют «заячьей губой» и «волчьей пастью». Расщелина верхней губы достигала области носа, глубокая расщелина также была на небе.
— Первые два дня после родов Илюшу кормили через зонд. Врач-ортодонт после осмотра предложил нам попробовать кормить его соской со шприца. И так сынуля начал есть. Дома кушал уже с бутылки, — рассказывает Екатерина.
Мама Екатерина каждый день засыпала с тревогой. Из-за глубокой расщелины неба велика вероятность, что ребенок может захлебнуться даже слюной. Еще до родов в семье Астапенко подыскали клинику в Новосибирске, где малышу обещали сделать челюстно-лицевую операцию. Вопрос упирался только в деньги.
— У нас есть старший ребенок, я в декрете, без работы. Живем мы на одну зарплату папы-плотника в 25 тысяч рублей, — рассказывает Екатерина.
Украинская семья обратилась за помощью к неравнодушным. Всего было собрано порядка 70 тысяч рублей на перелет и оплату труда медиков. Весомую часть суммы перевели вы, читатели «Порт Амура»!
Весной 2016-го полугодовалый кроха пережил операцию. Она длилась около 4 часов. «После вмешательства Илюша три дня не мог есть», — вспоминает Екатерина.
Сейчас мальчонка уже сам пытается орудовать ложкой. «Илюша у нас красавец! Носик выравнивается. Хотя на верхней губе, конечно, остались шрамы», — любуется крохой мама.
Возможно, в будущем малышу придется сделать еще пластические операции.
— Главное, что Илюша теперь будет разговаривать! Ведь чем раньше сделаешь операцию, тем больше шансов на хорошую речь! — радуется Екатерина Астапенко.
Источник новости: http://portamur.ru/news/detail/chudesa-byivayut-amurchane-pobejdayut-rak-i-vyijivayut-posle-udara-tokom//