Треть жизни Степанов Ваня провёл в реанимации
«Такие, как ты, не живут», – говорили ему благовещенские врачи. Хирурги из Краснодара подарили Ваньке вторую жизнь. Иван повзрослел, наши доктора снова велели ему «ковылять потихонечку»
Живот
Ваня Степанов родился на свет с тяжёлой патологией сосудов печени, верный диагноз благовещенские доктора выставили мальцу только в три года.
Все эти три (!) года амурские эскулапы лепили ребёнку с добрый десяток несуществующих болезней, и от которых усиленно лечили.
После такого «лечения» Ване становилось только хуже, и ребёнок из реанимации выходил только на побывку.
– Нас постоянно пичкали преднизолоном, после которого он в туалет ходил исключительно кровью, – с ужасом вспоминает Ванина мама.
Когда наконец-то местная медицина смогла поставить малышу верный диагноз, то легче Степановым не стало: как лечить данную патологию благовещенские врачи не знали.
У Ваньки страдала свёртывающая система крови, уровень тромбоцитов был предельно низок.
– Ребенок неоперабелен, при всех ваших стараниях он максимум доживёт до семнадцати лет, – так сказали доктора детской областной больницы Ваниной матери в августе 2000 года.
К такому мнению они пришли после консилиума.
Своё раннее детство Ваня характеризует тремя словами: «Постоянно болел живот». И ещё ребёнок чётко помнит гестаповское выражение врачей.
– Такие, как ты, не живут… – говорила ему «Гиппократова клятва».
– После таких слов мне было очень страшно, – вспоминал Ваня.
Мать
Отнимая в одном, судьба всегда щедро добавляет в другом. Эта философская истина оказалась незыблема и в Ванькиной жизни.
| «Её жизнь и жизнь её ребёнка проходила исключительно между реанимацией и больничным отделением» |  |
||
Ему несказанно повезло с матерью. Эта невысокая, хрупкая женщина все эти годы шла на корпус вперёд болезни сына и косных ремесленников от медицины.
Ольга родилась на мёртвом нынче прииске Октябрьский, спортсменка, кандидат в мастера спорта. Замуж вышла рано и, как казалось, по большой любви.
Когда плод любви родился на свет нездоровым, то их папа от них ушёл. Так часто бывает…
Когда Ване исполнилось семь лет и его амбулаторная карта была толще крупного романа, её жизнь и жизнь её ребёнка проходила исключительно между реанимацией и больничным отделением.
Оноприев
Со знаменитым хирургом из Краснодара Владимиром Ивановичем Оноприевым они познакомились случайно. Ольга дозвонилась до кубанского профессора.
Владимир Иванович выслушал её сбивчивый монолог.
– Приезжайте к нам в центр, нужно разбираться и делать внутрипечёночный анастомоз, такую операцию вам не сделают нигде, – по-хирургически радикально заключил он.
В самолёт до Краснодара Ваня сел прямо из-под капельницы с варёной курицей и отваром овса в сумке у мамы Оли.
Ход операции Оноприев разрабатывал со своим талантливым учеником и последователем Сергеем Васканяном.
Ваня на операцию поехал совсем спокойный, доктора пожали ему руку и твёрдо сказали, что встретимся после операции.
Четырнадцать (!) часов раненой птицей металась Ольга возле дверей оперблока: «Часа за три до конца операции вышел ко мне профессор Оноприев, сказал, что сделали всё хорошо, ждём, когда запустится кровоток».
Потом, где-то за час до конца многочасовой операции Владимир Иванович вышел вновь, его лицо сияло счастьем.
– «Всё отлично, кровь пошла через печень», поцеловал меня в макушку и по-простецки выдохнул: «А ты, дура, боялась»… – плача от счастья вспоминает Ольга.
От хирурга Васканяна, четырнадцать часов крестиком «вышивавшего» на сосудах печени тринадцатилетнего ребёнка, осталась ровно половина…
Доктор осунулся на глазах.
Немногословный Сергей Эдуардович обнял Ольгу за плечи и сказал:
– Было тяжело, но мы справились…
Рука Родины
С той поры прошло пять лет, Ванька вырос в рослого, почти двухметрового парня, с низким голосом и острым кадыком.
Годы болезни сделали своё коварство: диета и россыпь препаратов для поддерживающей терапии – это его постоянные будни.
Когда парню исполнилось восемнадцать лет, его нужно было освидельствовать на МСЭ, чтобы определить его дальнейшую нетрудоспособность.
| «Нам никто не верил, в чём-то пытались уличить. У меня такое чувство, что эти так называемые эксперты так и не поняли, какая у него патология» | |
||
Благовещенские эксперты, большинство из которых теоретики от медицины, Ваньку мытарили дважды.
– Так, всё, что вам назначили в краснодарском гастроцентре, мы отменяем. Ему не нужна такая терапия. Сосуд в печени не расширяется, всё нормально, – на полном серьёзе заявили Ивановой матери.
– Да, как он может расшириться? Это же не сосуд, а имплант, – растеряно отвечала Ольга.
Но её никто не слышал. От имени Родины строгие люди в белом назначили Ивану третью группу инвалидности, по которой он будет получать чуть более 4 000 рублей в месяц.
Дважды заседали комиссии, рассматривали Ивановы выписки и заключения. Потом тётечки в белых халатах безапелляционно заявили: «А мы не верим вашим диагнозам» и велели жаловаться в Москву.
– Мы с этой комиссии ушли морально растоптанные, кажется, что нам никто не верил и в чём-то пытались уличить. У меня такое чувство, что эти так называемые эксперты так и не поняли, какая у него патология. Большего унижения в жизни не приходилось испытывать, – горько вздыхала Степанова Ольга.
…Вот так и закончилось Иваново детство.
Вань, тебе всего восемнадцать. Хочется верить, что впереди у тебя будет большая жизнь в стране, которая редко умеет сострадать. Тут, Вань, столетиями прививалась «культура»: ты умри сегодня, а я завтра.
Так не хотелось скатываться на банальное «мужайся», но иного слова у меня просто нет…
Звонок в Краснодар
Владимир Оноприев, профессор, доктор медицинских наук:
– Я прекрасно помню Степанова Ваню из Благовещенска. У мальчика была редчайшая патология сосудов печени. Он просто погибал. Не могу поверить, что ему дали всего третью группу инвалидности и велели не пить те препараты, которые рекомендовали врачи нашего центра…
Он нуждается в пожизненной поддерживающей терапии и грамотном докторе.
Источник новости: http://www.amur.info/column/2011/08/18/