В Кишинёве рушат дом-музей поэта. Россия молчит
В мире сохранилось всего два дома, в которых жил и творил Поэт. В Санкт-Петербурге и Кишинёве. Скоро, похоже, останется один. Второй разрушат варвары и невежды с нашего молчаливого согласия. Чернявый таксист на мою просьбу отвезти к домику Пушкина растеряно захлопал масляными глазами.
– Слышь, брат, я не знаю, где он находится…
– Вы приезжий? – спросил его я.
– Нет, я кишинёвец, – гордо ответил водила.
Он долго переговаривался на смеси молдавского языка и русского мата с диспетчером и коллегами. Потом ещё нудно и растеряно кружил по центру Кишинёва, пока наконец-то не привёз меня к дому-музею Александра Сергеевича Пушкина.
Тихий дворик, огромный дуб, стайки алых тюльпанов. В конце двора добродушная псина виляла хвостом.
Аккуратный домик с побеленными стенами и покатой крышей – приют поэта в годы его бессарабской ссылки. Три маленьких комнатки, простецкая мебель. На входе замираешь. Пристально всматриваешься в каждый предмет интерьера, невольно трогаю рукой стенку. Она помнит Пушкина…
Директор дома-музея, узнав о том, что я российский журналист, размашисто перекрестилась и заплакала. Опешил. На святого явно не тяну.
– Ну, хоть вы там, в России, скажите кому-нибудь, что домик поэта рушится, скоро его может не быть. Рушится мировое наследие, и все молчат! – эмоционально заговорила Александра Стаканова.
Она указала на потолок домика, который уже весь в угрожающих трещинах.
Сказать, что сегодня в Молдавии все любят и чтут солнце русской поэзии, значит слукавить. В минувшие 90-е годы домик не единожды пытались поджечь, обливая двери бензином. С завидной методичностью в нём выбивали окна. Кстати, спасали от огня мировое наследие не пожарные, а подвыпившие мужики из ближайшего кабака. С криками: «Да что же они, суки, делают?!» тушили пламя.
Но последняя беда, которая приключилась с домиком, уже не под силу музейщикам и великодушным посетителям ресторана.
Буквально в пяти (!) метрах от музейной ограды идёт бойкая стройка городских многоэтажек. Земля в этом историческом месте Кишинёва просто золотая. Её цена для сегодняшних предпринимателей намного дороже памяти и даже совести.
Бьют сваи, роют огромные котлованы. С каждым ударом забиваемой сваи домик испугано вздрагивает.
Директор музея среди строителей прослыла сумасшедшей: сколько раз она от отчаяния кидалась под колёса многотонных самосвалов, не давая им заехать на стройку.
– Меня пугают психушкой и прочими карами, – плачет Александра Фёдоровна.
Республиканское агентство по использованию и реставрации памятников написало десятки исков и жалоб во все властные и силовые структуры Молдавии от прокуратуры до администрации Президента.
Им пришло несколько вялых отписок.
– У нас коррупция страшная. Вот в этом вся и беда, – признался мне руководитель этого агентства Ион Штефаницэ.
Российское посольство выступило с пространным заявлением в защиту мировой святыни. И всё.
За все постсоветские годы НИ ОДИН из президентов или премьер-министров России, бывая с визитами в Кишинёве, не заглянул сюда даже на минутку.
Когда мир 6 июня 1999 года справлял 200-летие со дня рождения Александра Сергеевича, в этот двор не зашёл НИ ОДИН российский чиновник.
Люди, которых почему-то принято называть «простыми», шли сюда от рассвета до заката, неся охапки цветов. Местная юродивая весь день (!) играла на скрипке трогательные мотивчики не присев даже на минутку.
Но представителей государства Российского тогда не было. Занятой народец…
Пузатый прораб с соседней стройки как-то показал характерным жестом в район ширинки директору музея.
– Во, где твой Пушкин! Видала?..
Интеллигентная дама потом рыдала полдня и пила валерьянку. Но её слёзы и метания давно никому не интересны. И Пушкин там уже мало кому интересен. Чужой он для сегодняшних хозяев жизни суверенной Молдавии.
Россия молодая защитить его тоже не может. У нашей власти дефицит совести и воли. Там же не «отпилишь» и «не откатишь».
Вероятно, поэтому Вы, Александр Сергеевич, и выпали из поля государственных интересов великой России…
Царское правительство России выслало Пушкина из страны почти два века назад. Спустя почти два века ссылка повторяется. Вернее, нравственная высылка.
Справка
Пушкин был выслан царским правительством в Бессарабию в 1820 году и пробыл в той ссылке три года. Годы неволи оказались очень творческими для поэта, он написал здесь знаменитую поэму «Цыгане», первую часть «Евгения Онегина» и другие свои нетленные вещи. Здесь у него случилась пылкая любовь к цыганке Земфире, которую он потом воспел в своих стихах.
Источник новости: http://www.amur.info/column/2011/05/12/