Всю войну он прошёл с музыкой
Ровно семьдесят лет назад, в декабре 1940, его призвали служить Отечеству. Солдат всю войну прошёл с флейтой в руках. Убеждён, что победить и выжить ему помогли материнская молитва и святая к музыке любовь.
Свинец для «Катюши»
Он родился на следующий год после Октябрьской революции на глинобитном полу в крошечном таджикском кишлаке. Его мать родила последним, двадцать первым ребёнком. Семнадцать детей в их семье умерли, младший Ашур остался жить благодаря прививкам, которые пришли в их кишлак вместе с советской властью.
Ашур окончил шесть классов школы, по меркам того времени это было сродни университету. Ещё была у мальчишки врожденная любовь к музыке. Недалеко от них жил заезжий учитель, который вечерами играл на флейте.
– Я так хотел научиться играть и так стеснялся этого, что плакал вечерами, – вспоминает он.
Мальчик незаметно подкрадывался к играющему во дворе учителю, и, сжавшись в комочек, слушал божественные звуки флейты. Однажды его заметили, и высший свет их кишлака вскоре ахнул от способностей мальца. У него получалось за считанные часы достичь того, чему иные учатся месяцами.
– У нас тогда считали, что быть музыкантом – это грех и распутство, и тому учителю с большим трудом удалось уговорить моего отца разрешить мне играть на флейте, – признаётся дедушка Ашур.
В тридцатые годы прошлого теперь уже века он даже сумел окончить два класса музыкальной школы. Освоил нотную грамоту. Хотел музыке учиться ещё, но нищета не дала.
В декабре предвоенного 1940 года Ашура Камилова всем родным кишлаком провожали служить в Красную армию. В его котомке вместе с материнской лепёшкой хлеба лежала и старенькая флейта.
Служить он попал на Украину, в город Мелитополь. Таджикского парня определили в 115 пехотный полк. Июнь 1941 года его застал под Смоленском, там проходил боевую учёбу. Очень быстро та земля стала передовой жизни и смерти.
– Нас спасла от смерти речечка Должица, на её берегах быстро окопы выкопали. Воду из неё брали, – он так и говорит своими нерусскими устами нежное слово «речечка», спустя почти семь десятилетий после того спасения.
Война рядового Камилова страшна своей кровавой правдой. За ту простреленную насквозь пятилетку он был трижды тяжело ранен. У него перебит осколком позвоночник и прострелены обе ноги. Год госпиталей в морозной Сибири – это тоже его биография.
| «За ту простреленную насквозь пятилетку он был трижды тяжело ранен. У него перебит осколком позвоночник и прострелены обе ноги» |  |
||
– Знаешь, я выжил с простреленным позвоночником только потому, что меня выходила русская женщина Люба. Она санитаркой работала в госпитале и сутками от меня не отходила. А ты спрашиваешь, что для меня Россия? Россия – это часть моей родины, это та женщина Люба, – дед Ашур замолчал, отвернулся и долго тёр глаза тыльной стороной ладони…
За годы той лихой войны в его жизни было всякое. Голод и жуткое чувство страха. Были и моменты, когда, насмотревшись смерти не то что в глаза, а в самые зрачки, он совсем переставал бояться свиста пуль и разрыва снарядов.
– Даже каску не надевал на голову, когда в атаку ходили, – признаётся старый солдат. Его сапоги прошагали по Белоруссии, Молдавии и Румынии. Святой май 1945 года он встретил в Румынии.
Рядовой Камилов был переведён во взвод связи, поддерживал связь командования 1-го Украинского фронта со ставкой. В тот майский день он первым услышал в телефонной трубке святое слово «Победа». Они с товарищами плакали и обнимались как дети от нахлынувшего счастья.
Война с её болью, потом и кровью слилась в один затвердевший рубец на его сердце. Сегодня, спустя десятилетия, после той Победы он об этом говорить не любит. Признаётся, что только несколько лет назад война перестала ему сниться. Отпустила… А вот про флейту и музыку говорит с охоткой.
– Я флейту свою потерял во время бомбёжки в 1943 году, потом мне командир другую подарил, трофейную, – розовыми дёснами улыбается дедушка Ашур.
Те фронтовые флейты лечили солдатские души, как волшебные дудочки.
Когда наши позиции с фашистами были совсем близко, то солдат Камилов по приказу командованья играл неизменно «Катюшу». Фрицы знали эту мелодию и реагировали на это шквалом огня. Воистину муза приравнивалась к штыку.
Концерт в Кремле
Родина его задержала на службе ещё на год после окончания Второй мировой. Домой Ашур Камилов вернулся только в 1947 году.
– Мне родители говорили, что молились за меня день и ночь, вот поэтому живой и остался, – вспоминает он. В 1948 году он женился, стал работать в строительной организации. На трёх сотках участка, доставшегося от предков, построил рядовой Победы себе новый дом, в котором родилось у него с женой десять детей. Семь сыновей и три дочери.
Всех вырастили и дали образование. Признаётся, что никогда не стоял в очереди в собесе за помощью от государства.
– Я на двух работах работал, а вечерами на свадьбах играл, все дети мои были сыты и одеты, – говорит он.
Страна приходила в себя после войны, и свадеб в Таджикистане было много…
На знаменитом на всю страну Ленинабадском шёлковом комбинате в советские времена была очень сильная художественная самодеятельность, ни одно выступление которой не обходилось без участия Ашура Камилова.
В линялом штапельном платке деда Ашура, завязанном в объёмный узел, хранятся самые ценные для него вещи: военный билет, трудовая книжка, фронтовые награды. Среди них два пожелтевших листка бумаги: газетная вырезка с его фотографией. Это их коллектив был на смотре в Югославии, и об этом написала местная газета. И ещё фронтовой флейтист хранит пропуск в Кремлёвский дворец, датированный 1967 годом, где в графе категория размашисто написано: «Артист»
| «На Невском к нему подошла пожилая женщина …она сняла с него тюбетейку, поцеловала в макушку и громко сказала: “Ты святой”» | |
||
Флейта не отпускала его до самой глубокой старости, последний раз поднёс он её к губам в день своего девяностолетия. Сыграл стройно и по нотам. Потом отложил в сторону и сказал одно слово: «Хватит…»
Поклон России-матушке
Жизнь солдата Победы Ашура Камилова сегодня тиха и размерена. Живёт с семьей младшего сына, четыре года, как овдовел. В прошлом году в доме затеяли ремонт, так он ещё цементный раствор месил наравне с внуками и никак не реагировал на уговоры типа «дедушка, отдохни». Он просыпается с восходом солнца. Утренний намаз, после которого неизменный завтрак: чай и лепёшка. На 93-году его земной жизни у него не осталось ни одного зуба во рту, но и нет ни одной хронической болячки. Артериальное давление, как у космонавта. Что такое головная боль, он даже представления не имеет.
Была у него давняя мечта – съездить поклониться городу-герою Ленинграду. Он никак не может назвать его Санкт-Петербургом, для него город на Неве – Ленинград. Однажды и навсегда.
– Ленинградцы такую блокаду пережили, которой мир не знал, – говорит он.
В прошлом году его мечта сбылась. Вся его бессчётная родня сдалась под напором старого пехотинца. Обрядили главу рода в новый национальный халат, на который он прикрепил только орден Отечественной войны и святую для него медаль «За отвагу». Остальные награды надевать не стал: сказал, что тяжёлые они.
Полёт Душанбе – Санкт-Петербург он перенёс отлично. Салон в почтительном поклоне его выпустил первым на трап. В аэропорту его встречал младший сын.
– На пароходике плавал по Неве, и на Пискаревском кладбище молился за всех, кто там лежит, – рассказывал мне дедушка Ашур о своей питерской поездке.
На Невском к нему подошла пожилая женщина и тихо спросила: «А сколько Вам лет?» Он назвал. Она помолчала несколько секунд, потом добавила ещё вопрос: «А детей у вас сколько?»
– Десять, – выдохнул он.
Тогда она сняла с него тюбетейку, поцеловала в макушку и громко сказала:
– Ты святой…
– Я так растерялся, что даже не смог ей спасибо сказать, – печалится он.
– Можно через вас передать ей спасибо, а России – моей матушке низко поклониться, – попросил на прощание он.
Я клятвенно пообещал, что всё исполню.
Источник новости: http://www.amur.info/column/2011/01/31/