Одна из самых важных для Приамурья святынь – икона Албазинской Божией Матери «Слово плоть бысть». Этот артефакт, созданный около четырёх веков назад, неразрывно связан с историей русских на Амуре от начала и до наших дней. О тайнах этой иконы поведал, выступая с лекцией в благовещенском «Доме Котельникова», амурский ученый-историк Владимир Трухин.
— Все секреты албазинская икона нам так до сих пор и не открыла. Хотя известна уже свыше 350 лет, – говорит Владимир Трухин.
Что же в ней такого загадочного?
Тайна первая. Темперой по левкасу
Реставрацией вновь обретенной православными и церковью албазинской иконы плотно занялись в 2002 году. Работали специалисты патриарших мастерских в Подмосковье. Работали да диву давались.
Икона была в плохом состоянии. Краски выцвели, покрывавшая всё полотно олифа – древний лак – потемнела и скрывала рисунок почти полностью. Бывшая на иконе позолота да драгоценные каменья частично утрачены, будучи в недрах советского музея. Но в практически полный порядок её привести всё же удалось.
Эксперты-реставраторы отмечают: амурская икона достаточно своеобразна. По их оценкам, написана она была если не в начале XVII века, то точно в первой его половине. Написана не по канонам. На ней изображена Богоматерь с младенцем. На языке иконописцев такое изображение называется «Чревоносительница» – Иисус Христос изображён не на руках матери, а как бы в её чреве, еще не рождённым. Но в полный рост, эмбрионы тогда рисовать не умели.
Что интересно, расположение рук Богоматери и самого Иисуса, еще ряд моментов совершенно не характерны для того периода русской иконописи. Высветленные лики говорят о северной школе иконописцев. Исследователи склоняются, что эту икону создавали под модными тогда влияниями церковного реформаторства. Это именно тогда патриарх Никон начал жёсткие реформы в обрядах, из-за которых на него обиделись и ушли из-под московской церковной власти старообрядцы.
Икона написана древней водяной краской – темперой, по левкасу – особой грунтовке из мела. Исследователи отмечают и ещё один немаловажный факт: икона писалась не на дереве, как было принято, а на холсте. На деревянную доску её приклеили потом.
— Есть теория, с которой согласны многие ученые, что на холсте именно в XVII веке иконы писались специально. Для удобства перевозки. Такие иконы легко сворачивались и транспортировались. Дело в том, что тогда активно осваивалась Восточная Сибирь, Забайкалье, появлялись новые города, остроги, сёла, естественно, возводились десятки новых церквей. Каждой из них нужна была своя икона, крупная, для иконостаса. Мы предполагаем, что такие иконы, как наша албазинская, писались сразу партиями в крупных мастерских и отправлялись на восток, в новоосвоенные регионы русского царства, – говорит Владимир Трухин.
Фото: скриншот с видео лекции в Доме Котельникова
Тайна вторая. Чёрный поп Гермоген
Совершенно точно известно, что эта конкретная икона не предназначалась для Приамурья. Везли ее в Илимское воеводство, нынешнее Забайкалье, для одной из строящихся там церквей. Но в 1665 году казаки да крестьяне, недовольные своевластием воеводы, «побили его пищалями», собрали манатки и рванули куда глаза глядят, прихватив жен, детей, скарб, оружие, порох, три пушки и монаха Гермогена. Глаза глядели в места совершенно дикие – на Амур.
Исследователи полагают, что монах этот был в церковной иерархии достаточно высокопоставленным человеком, именно потому он именуется в документах тех лет «черным попом» – монахом высокого ранга. Может, он и привез в Восточную Сибирь иконы, свернутые в тубусы. А когда беглые казаки отправились искать счастья на Амур, пошел с ними. Быть может, окормлять, потому как, хоть и беглые и воеводу убили, но всё же православные. А может, как полагает ряд ученых, потому что и сам был в опале. Если был сторонником патриарха-реформатора Никона, как раз было время бежать. В 1666 году Никона свергнут и навсегда отправят в монастырь.
Так или иначе, когда казаки обустроили Албазинский острог, именно Гермоген настоял на возведении часовни. Он привез с собой не только икону Богоматери, но и икону Спаса Всемилостивого. Такая почиталась не менее – на ней был изображен Иисус Христос с Евангелием. Исследователи полагают, что икону Спаса повесили снаружи на одну из деревянных башен острога, как тогда было принято. Башню назвали как в московском кремле – Спасской. А икону Богоматери – внутрь.
Позднее, когда беглые казаки освоились, распахали землю, стали жениться на местных тунгусских девушках да собирать с племен ясак, царь смилостивился и приказал считать острог Албазинский не воровским, а государевым. А Гермогену официально разрешили обустроить при остроге монастырь.
Фото: ГК «Петропавловск»
Тайна третья. Клад и три вкладчика
Дальнейшая судьба чёрного попа Гермогена и многих албазинских обитателей неизвестна. В 1685 году маньчжуры, что правили тогда в Китае, решили изгнать русских с Амура. К Албазинскому острогу отправили большую армию, крепость была осаждена и спустя время сдалась. Из острога казаки да служивые люди уходили при флагах, вещах и оружии. Но иконы, похоже, оставили там.
Владимир Трухин нашел несколько документов, подтверждающих существование еще одной легенды об албазинской иконе. Когда об оставлении Албазина узнали в Забайкалье, в Илимском воеводстве три вкладчика (люди, которые вносили пожертвования на строительства храмов) попросили разрешения проникнуть на теперь маньчжурскую землю, чтобы обследовать остатки Албазина. Учитывая то, что в тот год русские спешно эвакуировались из Приамурья, но до конца еще не ушли, воевода трем храбрым мужчинам отказывать не стал.
На остатках острога вкладчики нашли клад. Думается, за ним они и отправились и, быть может, по наущению того же Гермогена. В неких подвалах не изъятыми маньчжурами они обнаружили котелок, куски церковного ладана, связки свечей, две пищали и… две иконы.
Обратно в Илим добрался только один, Алёшка Притыкин. Он и доложил, что один из вкладчиков в обратной дороге заболел да помер, а брат его остался при теле и при кладе у заимки Лончакова.
С тех пор икона албазинская исчезла.
Фото: Благовещенская епархия
Тайна четвёртая. Первое обретение
Полтора века об иконе Албазинской Божией Матери «Слово плоть бысть» ничего не было слышно. Но когда Николай Николаевич Муравьев, будущий граф Амурский, собрал первый сплав вниз по Амуру и изготовился вновь взять под контроль Российской империи приамурские земли, икона возникла из небытия. В церковной среде в таких случаях любят использовать термин «обретена», как будто икона ждала полтора века, а затем сама заставила о себе вспомнить.
Перед отправлением сплава местные священнослужители достали древнюю икону, вручили ее Муравьеву и рассказали ее историю. Судя по всему, икона полтора века вообще никуда не двигалась – оказалась в церкви Лончаковской станицы, основанной у той самой заимки, где оставили ее вкладчики.
Именно с тех пор албазинская икона стала символом русского Амура и получила своё полное, известное ныне название. После того как был основан Благовещенск и построен в нём кафедральный собор, икону перевезли в столицу Приамурья. Ежегодно возили и показывали местному люду. Она пользовалась особым почитанием, считалось, что оберегает край Амурский от любых иноземных захватчиков и прочих напастей.
Фото: Благовещенская епархия
Тайна пятая. Второе обретение
Грянула революция, гражданская война, репрессии. В Благовещенске снесли собор. Иные иконы того времени, в том числе албазинский Спас, сгорели в пожарах, были уничтожены и преданы забвению.
Ну а знаменитую албазинскую икону в 1938 году передали в музей, он тогда располагался в нынешнем Дворце бракосочетания. Принимал ее лично известный исследователь и краевед Григорий Степанович Новиков-Даурский. Он ее и сберег.
Икона лежала в музейных архивах всё советское время. В 1991 году, после всем известных событий, когда Россия вновь погрузилась в смуту, но обрела веру, икона вновь «проснулась» и была обретена. Распоряжением Министерства культуры РФ ее передали церкви. К 2002 году отреставрировали и вернули в новоотстроенный Благовещенский кафедральный собор. С тех пор она почитается ежегодно. И не только верующими и глубоко православными людьми. Сей артефакт до сих пор тревожит умы всех дальневосточных историков. Уж слишком много тайн скрывает писанная на холсте темперой по левкасу неизвестными мастерами с севера Руси в начале XVII века Богоматерь с младенцем Иисусом во чреве.
Источник новости: Amur.info